Базовый сценарий

В конец

Основные выводы

В базовом сценарии ВВП России выходит к 2024 г. на темпы роста, близкие к среднемировым, и увеличивается в 1,8 раза к 2036 г. и в 2,45 раза к 2050 г.

Ускорение роста ВВП будет достигнуто за счет повышения совокупной факторной производительности

• Сценарные условия базового варианта прогноза опираются на «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.» и действующие и разрабатываемые документы стратегического планирования по отраслевому и территориальному принципу.

• В этом прогнозе предполагается, что динамика добавленной стоимости по секторам экономики будет неравномерной. Доля промышленности в целом (включая электроэнергетику, системы газо- и водоснабжения) в ВВП к 2036 г. несколько снизится (c 29,3% до 27,6%). Практически все снижение приходится на добывающую промышленность, а доля обрабатывающей промышленности в ВВП вырастет.

• Предполагается, что рост тарифов будет ограничен уровнем инфляции на всем горизонте прогноза, за исключением тарифа на электроэнергию для населения, который будет расти быстрее инфляции.

В базовом сценарии принято допущение, что работают только уже принятые меры политики стимулирования низкоуглеродного развития, включая:

• меры в сфере повышения энергоэффективности, развития АЭС, ГЭС, ВИЭ, структурной перестройки и общего повышения эффективности российской экономики, в сфере управления отходами, развития сельского и лесного хозяйства;

• в промышленности процесс замены старых мощно­стей происходит умеренными темпами и преимуще­ственно на основе не наилучших, а наиболее распространенных сегодня в мире технологий.

Меры политики, которые будут определять темпы и пропорции развития отраслей ТЭК в базовом сценарии определяются параметрами:

• Доктрины энергетической безопасности Российской Федерации;

• Программ «Развитие энергетики», «Воспроизводство и использование природных ресурсов»; «Развитие угольной промышленности России на период до 2030 года», Генеральных cхем развития газовой отрасли на период до 2035 года; развития нефтяной отрасли Российской Федерации на период до 2020 года;

• Генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики до 2035 года, Государственных программ «Развитие энергетики» и «Развитие атомного энергопромышленного комплекса», Федеральным законом «О теплоснабжении» и Федеральным законом «О внесении изменений в Федеральный закон «О теплоснабжении» и отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам совершенствования системы отношений в сфере теплоснабжения» и других действующих стратегических и нормативных документов.

Меры политики, которые будут определять темпы и пропорции развития промышленности в базовом сценарии определяются параметрами:

• информационно-технические справочники по НДТ и нормативные документы, устанавливающие обязательные требования к показателям НДТ с графиками получения комплексных разрешений;

• «Стратегии развития черной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года», «Стратегии развития цветной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года», «Стратегии развития химического и нефтехимиче­ского комплекса на период до 2030 года», «Стратегии развития лесного комплекса на период до 2030 года»;

• льгот, определенных Постановлением Правительства РФ от 17.06.2015 № 600 «Об утверждении перечня объектов и технологий, которые относятся к объектам и технологиям высокой энергетической эффективности» и другими действующими стратегическими и нормативными документами.

Меры политики, которые будут определять темпы и пропорции развития транспорта в базовом сценарии, определяются параметрами:

«Транспортной стратегии Российской Федерации на период до 2030 года»; «Стратегии развития железнодорожного транспорта в Российской Федерации до 2030 года»; проект «Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта Российской Федерации на период до 2030 года»; «Стратегии развития внутреннего водного транспорта Российской Федерации на период до 2030 года»; Программы «Развитие транспортной системы», Подпрограммы «Развитие рынка газомоторного топлива» Государственной программы «Энергоэффективность и развитие энергетики» и других действующих стратегических и нормативных документов.

Меры политики, которые будут определять темпы и пропорции развития сектора зданий в базовом сценарии, определяются параметрами:

• «Стратегии развития строительной отрасли Российской Федерации до 2030 г.»;

• Приказа Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации № 1550/пр от 17.11.2017 г. «Об утверждении требований энергетической эффективности зданий, строений, сооружений»;

• Постановления Правительства РФ № 18 от 17.01.2017 «Об утверждении Правил предоставления финансо­вой поддержки за счет средств государственной корпорации – Фонда содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства на проведение капитального ремонта многоквартирных домов»;

• Распоряжения Правительства РФ № 703-р от 19.04.2018 «Об утверждении комплексного плана по повышению энергетической эффективности экономики России» и других действующих стратегических и нормативных документов.

Меры политики, которые будут определять темпы и пропорции развития сектора отходы в базовом сценарии определяются параметрами:

• «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», «Стратегии развития промышленности по обработке, утилизации и обезвреживанию отхо­дов производства и потребления на период до 2030 года»;

• Указов Президента Российской Федерации от 14.01.2019 г. № 8 о создании публично-правовой компании «Российский экологический оператор» и № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года»;

• Национального федерального проекта «Комплексная сис­тема обращения с твердыми коммунальными отходами»;

• Правил разработки территориальных схем в области обращения с отходами производства и потребления, закона № 89-ФЗ «Об отходах производства и потребления» и других действующих стратегических и нормативных документов.

Меры политики, которые будут определять темпы и пропорции развития сельского хозяйства в базовом сценарии, определяются параметрами:

Государственных программ «Развитие сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйствен­ной продукции, сырья и продовольствия» и «Развитие мелиорации земель сельскохозяйственного назначения России на 2014-2020 годы» и других действующих стратегических и нормативных документов.

Меры политики, которые будут определять темпы и пропорции развития лесного хозяйства в базовом сценарии, определяются параметрами:

• Указа Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» и федерального проекта «Сохранение лесов» в рамках национального проекта «Экология»;

• Распоряжения Правительства РФ от 26.09.2013 № 1724-р, утвердившего «Основы государственной политики в об­ласти использования, охраны, защиты и воспроизводства лесов в Российской Федерации на период до 2030 года»;

• Федерального закона от 19.07.2018 г. № 212-ФЗ «О внесении изменений в Лесной кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования воспроизводства лесов и лесоразведения» и других действующих стратегических и нормативных документов.

При развитии по базовому сценарию нетто-выбросы ПГ из всех источников в 2017-2030 гг. растут на 11-31%, а в 2017-2050 гг. – на 21-51%

• Выбросы от сектора энергетика растут на 6% к 2030 г., а к 2050 г. оказываются на 2% выше уровня 2017 г. Этот сектор остается основным источником выбросов ПГ.

• Выбросы от промышленных процессов растут на 4% к 2030 г. и на 22% к 2050 г.

• Выбросы от сектора сельское хозяйство растут на 11% к 2030 г. и на 26% к 2050 г. за счет намеченных прогнозов по росту поголовья скота и развитию растениеводства преимущественно по сложившимся технологиям.

• Выбросы от сектора отходы растут на 15% к 2030 г. и на 37% к 2050 г. за счет разложения уже накопленных твердых и жидких отходов даже при условии снижения объемов их поступления на полигоны.

• При развитии по базовому сценарию к 2050 г. в России сокращается сток углерода. Расчеты по российской модели РОБУЛ-М и канадской модели CBM-CFS показывают, что такое сокращение может быть существенным.

---

Рисунок 1.10 – Динамика антропогенных выбросов ПГ во всех секторах для базового сценария

• ППИП – промышленные процессы. С-Х – сельское хозяйство. ЗИЗИЛХ – землепользование, изменение землепользования и лесное хозяйство. Для этого параметра даны два варианта.

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки – ЦЭНЭФ-XXI.

При развитии по базовому сценарию обязательство по снижению выбросов на 25% к 2020 г. выполняется с большим запасом при учете стоков в секторе ЗИЗИЛХ и с определенным запасом – без учета этого сектора

Выбросы в секторе «энергетика» также не превышают 75% от уровня 1990 г.

Обязательство по снижению выбросов на 25-30% к 2030 г. также выполняется с запасом при учете стоков в секторе ЗИЗИЛХ и проходит с небольшим запасом в секторе энергетика.

Во всех секторах (без учета стоков в ЗИЗИЛХ) траектория выбросов укладывается в ограничение по нижнему показателю (-25%), но не укладывается в ограничение по верхнему показателю (-30%)

• Поскольку в базовом сценарии приняты довольно оптимистичные допущения о темпах экономического роста, риски невыполнения обязательств по Париж­скому соглашению в принятой Россией формулиров­ке (с максимальным учетом поглощающей способно­сти лесов) даже при ограниченных мерах низкоугле­родного регулирования практически равны нулю.

• Риски невыполнения обязательств в 2030 г. формируются только в случае исключения поглощающей способности лесов при оценке динамики нетто-выбросов. В этом случае для выполнения обязательств по Парижскому соглаше­нию потребуется контроль за величиной выбросов ПГ от крупных эмитентов.

• Парижское соглашение предусматривает необходи­мость ужесточения национальных обязательств по ограничению выбросов ПГ каждые 5 лет. При заданных темпах роста экономики, отказе от реализации дополнительных мер политики и при опоре только на уже действующие меры Россия не сможет брать на себя более жесткие обязательства на 2040 г. и 2050 г., особенно если стоки углерода в лесах будут сокращаться в соответствии с пессимистическими прогнозными оценками.

• При развитии по базовому сценарию Россия может сохранить обязательство по ограничению выбросов уровнем 70-75% от уровня 1990 г. при максимальном учете поглощающей способности лесов, но существует вероятность превышения не только нижней границы этого обязательства при существенном сокращении стока выбросов ПГ.

• Такой риск нивелируется при условии: (а) ограни­чения площади сплошных рубок уровнем базового сценария Стратегии развития лесного комплекса и принятия мер для нейтрализации динамичного сокращения стоков в леса; (б) задания обязательств России не на конец периода (2050 г.), а в форме среднегодового углеродного бюджета за пять лет (2045-2050 гг.), подобно тому как принимались обязательства в рамках Киотского протокола;

• Если сектор ЗИЗИЛХ не учитывать, то при сохранении выбросов от энергетического сектора устойчиво ниже 70% от уровня 1990 г. динамика выбросов ПГ определяется в таких секторах, как промышленные процессы, сельское хозяйство и отходы. Существует вероятность, что за счет этих секторов выбросы ПГ в 2030 г. превысят уровень 70% от значения 1990 г. То есть для всех секторов без ЗИЗИЛХ обязательство по снижению выбросов ПГ на 25-30% к 2030 г. выполняется только по нижней планке.

• При оптимистичном варианте базового сценарии по захвату углерода лесами выбросы ПГ из всех источников до 2050 г. будут устойчиво ниже 60% от значения 1990 г. В этом случае Россия может: (а) сохранить принятые по Парижскому соглашению на 2030 г. обязательства до 2050 г. или (б) медленно их повышать до 35-40% в среднем за 2045-2050 гг.

---

Рисунок 1.11 – Динамика антропогенных выбросов ПГ во всех секторах для базового сценария (доля от уровня 1990 г.)

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки – ЦЭНЭФ-XXI.

Макроэкономические сценарные условия прогноза

Руководство UNFCCC (FCCC/CP/1999/7) по национальным сообщениям и отчетности предъявляет требования к национальным прогнозам выбросов и поглощений парниковых газов, которые включают следующие:

• разработка как минимум трех сценариев: базового («без мер» - только с уже запущенными на момент формирования прогноза мерами), «с мерами», и с «дополнительными мерами»;

• во избежание разработки большого количества сценариев проведение анализа чувствительности прогнозов для ограниченного набора сценариев при изменениях ключевых допущений модели, не относящихся к ключевым мерам политики;

• максимально возможная стыковка прогноза выбросов с результатами последней национальной инвентаризации;

• начальным годом прогноза для сценариев «с мерами» и с «дополнительными мерами» должен быть последний год, на который имеются результаты национальной инвентаризации (для России – 2017 год). Для базового сценария начальным годом может быть выбран последний год, на который имеются результаты национальной инвентаризации, или – по решению страны – 1995 или 1990 год;

• страна может использовать в прогнозах нормализованные данные по выбросам, но должна также представить прогноз относительно нескорректированного уровня выбросов, указанного в национальной инвентаризации;

• прогноз должен формироваться по секторам, для которых реализуются меры политики;

• прогноз должен формироваться по отдельным ПГ, включая CO₂, CH₄, N₂O, PFCs, HFCs и SF₆ (рассматривая PFCs и HFCs вместе) с использованием действующих уровней GWP;

• по возможности выбросы от бункеровки воздушных и морских судов должны быть выделены;

• в прогнозах отражается суммарный эффект мер политики по секторам. Он может определяться как разница в объемах выбросов в базовом сценарии и в сценариях
  «с мерами» и с «дополнительными мерами»;

• для проведения прогнозных расчетов страны могут использовать модели. Должно быть дано общее описание используемых моделей, включая перечень секторов, парниковых газов, тип модели, описание способа имитации мер политики на модели;

• должны быть описаны основные допущения расчетов на моделях, такие как рост ВВП, численности населения, мировые цены на энергоресурсы.

Все эти требования учтены при формировании сценарных прогнозов. Сценарные условия базового варианта прогноза опираются на «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.» и действующие документы стратегического планирования, включая разрабатываемые по отраслевому и территориальному принципу. На этой основе формируются сценарные условия (см. Приложение А) и проводятся оценки выбросов парниковых газов для каждого сектора экономики Российской Федерации на период до 2020 г. и на перспективу до 2030 г. и 2050 г. в соответствии с требованиями РКИК ООН.

В 2000-2008 гг. ВВП России рос в среднем на 6,6% в год. В 2008-2018 гг. среднегодовые темпы роста ВВП России снизились до 0,8% в год (рис. 10.1). Cоставляющие ВВП практически никогда не растут равномерно. Неравномерность роста отдельных секторов в полной мере характерна для развития экономики России в 2000-2017 гг. Динамика в отдельных секторах экономики заметно отличалась от динамики ВВП, что сопровождалось существенными изменениями в структуре ВВП (рис. 10.1). Наиболее значимые структурные сдвиги произошли в 2000-2008 гг., а затем структура ВВП менялась мало. В промышленности заметных сдвигов в пользу менее энергоемких отраслей не происходило. На долю неэнергоемких отраслей приходится лишь немногим более четверти всей валовой добавленной стоимости промышленности.

Доля нефтегазового ВВП (НГВВП) в 2005-2014 гг. варьировала в диапазоне 21-29%, за исключением 2009 г., когда она упала до 18%.^[1] Падение до 13-16% повторилось в 2015-2016 гг. с частичным восстановлением до 20% в 2018 г. Доля нефтегазовых доходов в консолидированном бюджете составляла в 2005-2018 гг. 17-28%, а доля экспорта нефти, нефтепродуктов и природного газа в экспорте товаров – 54-67%. Прямая оценка вклада ТЭК в ВВП равна 23%, а с учетом косвенных эффектов – 32%; в инвестициях – 27%, а с учетом косвенных эффектов – 41%; в экспорте товаров и услуг – 59%; в доходах консолидированного бюджета – 29%, а с учетом косвенных эффектов – 31%.^[2] Это объясняет корреляцию динамики цен на нефть и ВВП (рис. 10.2).

Рисунок 10.1 – Динамика ВВП России по основным видам экономической деятельности*

* Росстат часто меняет классификацию видов экономической деятельности и базовый год, в сопоставимых ценах которого показана динамика валовой добавленной стоимости по видам экономической деятельности. Для формирования непрерывного ряда в ценах 2016 г. использовались детализированные данные двузначной классификации видов экономической деятельности и цепные индексы дефляторов для секторов экономики для перевода данных в цены 2016 г. При таком расчете, естественно, получаются статистические расхождения. Они находятся в диапазоне 0,1-1% за период 2006-2015 гг. Диапазон расширяется до 2-5% в 2000-2005 гг. Несмотря на рост статистических расхождений при восстановлении ретроспективных значений, нет сомнений, что полученные данные адекватно отражают основные структурные сдвиги в ВВП России, имевшие место в 2000-2017 гг. На рисунке даны сокращенные названия видов экономической деятельности.

Источник: Рассчитано ЦЭНЭФ-XXI по данным Росстата. http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/ rosstat_main/rosstat/ru/statistics/accounts/#

Рисунок 10.2 – Темпы прироста российского ВВП и экспортных цен на нефть

Источник: И.А. Башмаков. Энергетика мира. Мифы прошлого и уроки будущего. Вопросы экономики. № 4. 2018. Дополнено данными за 2018 г.

Основой для прогнозных расчетов по базовому сценарию является разработанный Минэкономразвития России «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.», утвержденный Правительством России 22 ноября 2018 г. Основными характеристиками экономического роста в период до 2036 г., заложенными в базовом сценарии этого прогноза, являются: рост численности населения и ускорение экономического роста. ВВП России выходит к 2024 г. на темпы роста, близкие к среднемировым (рис. 10.3), и увеличивается в 1,8 раза к 2036 г. Поскольку горизонт данного прогноза – 2050 г., то для экстраполяции прогнозных оценок Минэкономразвития России за пределами 2036 г. использовалась разработанная ЦЭНЭФ-XXI модель RUS-DVA-2050. При расчетах по ней ставилась задача обеспечить темпы экономического роста, равные темпам роста глобального ВВП.

Анализ прогнозов показывает значительные различия видений развития мировой экономики (рис. 10.3). Диапазон оценок роста глобального ВВП в 2016-2050 гг. варьирует от увеличения только на 84% в прогнозе университета Денвера до согласованного роста в 2,4-2,8 раза в других прогнозах. По всей видимости, разброс приведенных оценок полностью покрывает диапазон неопределенности темпов роста ВВП по миру в целом.

Рисунок 10.3 – Сравнение прогнозов динамики мирового ВВП

Источники: ЦЭНЭФ-XXI по данным: OECD (2017), GDP long-term forecast (indicator). doi: 10.1787/d927bc18-en (Accessed on 08 September 2017); проект International Futures, Pardee Сenter, University of Denver. The long view: how will the global economic order change by 2050? PwC; EIA. International Energy Outlook 2017. EIA. DOE. 2017. https://www.eia.gov/outlooks/aeo/data/browser/#/?id=3-IEO2017; IEA. World Energy Outlook 2017. Paris. France; IEA. Energy Technology Perspectives 2017. Catalysing technology transformations. Paris. France.

Существует несколько долгосрочных прогнозов роста российской экономики (рис. 10.4). Прогноз уже к 2021 г. выводит темпы роста российского ВВП на уровень мировых и удерживает этот паритет до 2036 г. Эта логика была сохранена в расчетах по модели RUS-DVA-2050 до 2050 г.

Рисунок 10.4 – Сравнение долгосрочных прогнозов темпов роста ВВП России

Источники: ЦЭНЭФ-XXI по данным: МЭР РФ. 2018. «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.», OECD (2017), GDP long-term forecast (indicator). doi: 10.1787/d927bc18-en (Accessed on 08 September 2017); проект International Futures, Pardee Сenter, University of Denver. The long view: how will the global economic order change by 2050? PwC; EIA. International Energy Outlook 2017. EIA. DOE. 2017. https://www.eia.gov/outlooks/aeo/data/browser/#/?id=3-IEO2017; IEA. World Energy Outlook 2017. Paris. France; IEA. Energy Technology Perspectives 2017. Catalysing technology transformations. Paris. France.

В отношении роста населения прогноз МЭР (153,5 млн чел. в 2036 г.) практически ориентируется на высокий сценарий прогноза Росстата. Средний вариант прогноза Росстата практически совпадает с высоким сценарием ООН (рис. 10.5). Именно этот средний вариант прогноза Росстата, продленный до 2050 г., взят за основу в данной работе. Он предполагает практически стабилизацию численности населения на уровне, близком к нынешнему.^[3]

Рисунок 10.5 – Сравнение прогнозов динамики численности населения России

Источник: ЦЭНЭФ-XXI по данным: Минэкономразвития России «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.»; Росстат https://fedstat.ru/indicator/36727; DESA, Population Division (2017). World population prospects: the 2017 Revision.

В прогнозе МЭР указывается, что рост будет достигаться за счет повышения совокупной факторной производительности. Гипотеза прогноза о росте нормы накопления и опережающем росте инвестиций означает снижение капиталоотдачи. Более медленный рост сырьевых отраслей должен отражать снижение материалоемкости. Отставание потребления энергоресурсов от роста ВВП должно означать повышение энерго­эффективности.

В прогнозе МЭР предполагается, что динамика добавленной стоимости по секторам экономики будет неравномерной (рис. 10.6). Доля промышленности в целом (включая, электроэнергетику, системы газо- и водоснабжения) в ВВП к 2036 г. несколько снизится (c 29,3% до 27,6%). Практически все снижение приходится на добывающую промышленность, а доля обрабатывающей промышленности в ВВП вырастет. Доля строительства также вырастет, а транспорта – сохранится. При этом грузоемкость ВВП (без трубопроводного транспорта) повышается на 9%, поскольку ВВП растет медленнее грузооборота.^[4] Доля услуг останется практически неизменной, но отдельные виды услуг будут расти быстрее ВВП (информация и связь, научная и техническая деятельность).

Рисунок 10.6 – Динамика добавленной стоимости по основным видам экономической деятельности (2015=100%)

До 2036 г. – базовый сценарий МЭР. Далее – оценки ЦЭНЭФ-XXI.

Источники: Минэкономразвития России «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.» и прогнозы ЦЭНЭФ-XXI.

К сценарным условиям базового варианта прогноза МЭР относятся допущения относительно инфляции и динамики регулируемых тарифов на энергоносители. Предполагается, что органы регулирования будут принимать решения, ограничивающие рост тарифов уровнем инфляции на всем горизонте прогноза, за исключением тарифа на электроэнергию для населения, который будет расти быстрее инфляции. Анализ сценарных условий прогноза МЭР показывает, что в нем заложено снижение реальных цен на энергоносители для промышленных потребителей (рис. 10.7). Если в 2000-2018 гг. реальные цены на энергоносители росли, то до 2036 г. запрограммировано их снижение.

Рисунок 10.7 – Динамика цен на энергоносители для промышленности, индексированных на инфляцию

До 2036 г. – базовый сценарий МЭР. Далее – оценки ЦЭНЭФ-XXI.

Источник: ЦЭНЭФ-XXI по данным МЭР. 2018. Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года.

Базовый сценарий предполагает оценку реализации уже запущенных и намеченных на период до 2024 г. пакетов мер политики, ориентированных на реализацию утверждённых долгосрочных отраслевых стратегий, государственных программ, заданных целевых установок национальных проектов. Ниже подробно рассмотрены сценарные условия развития в отдельных секторах.

Электроэнергетика

Стратегические документы и меры политики

Основным стратегическим документом в сфере развития электроэнергетики является Генеральная схема размещения объектов электроэнергетики до 2035 года (далее – Генеральная схема), утвержденная Распоряжением Правительства РФ от 9 июня 2017 г. № 1209-р. В ней даны прогнозные оценки производства, потребления, экспорта, импорта и мощностей как в целом, так и по основным группам источников генерации по ОЭС, Единой энергетической системе России, изолированным энергетическим системам Сибири и Дальнего Востока и в целом по централизованной зоне электроснабжения. Прогноз представлен в двух вариантах: базовый и минимальный (табл. 10.1). Разница между ними по потреблению составляет в 2035 г. почти 100 млрд кВт-ч.

Таблица 10.1 – Долгосрочный прогноз производства и потребления электрической энергии и мощности в Российской Федерации до 2035 г. Генеральная схема (млрд кВт-ч)
Базовый вариант

	2020 год	2025 год	2030 год	2035 год
Производство электрической энергии – всего	1090	1169,3	1263,8	1355
атомные электростанции	215,1	222,9	224,3	245,5
гидроэлектростанции	192,5	194,8	198,9	201,2
тепловые электростанции – всего	676,5	745,7	834,6	900,7
теплоэлектроцентрали	368	405,8	443,5	479,8
конденсационные электростанции	308,5	339,9	391,1	420,9
возобновляемые источники энергии	5,8	5,8	5,9	7,6
экспорт-импорт (сальдо)	10,9	9,9	9,8	9,8
Потребление электрической энергии	1079,1	1159,3	1253,9	1345,2
Единая энергетическая система России	1061,8	1141,5	1235	1325
Изолированные энергетические системы Сибири и Дальнего Востока	17,27	17,88	18,99	20,23
Максимум потребления мощности (млн кВт)	157,42	169,41	183,63	197,04
Единая энергетическая система России	154,81	166,69	180,76	193,98
Изолированные энергетические системы Сибири и Дальнего Востока	2,61	2,72	2,88	3,06

Минимальный вариант

	2020 год	2025 год	2030 год	2035 год
Производство электрической энергии – всего	1070,1	1144,4	1218,8	1284,1
атомные электростанции	215,1	222,9	224,3	227
гидроэлектростанции	192,4	192,4	194,6	197
гидроэлектростанции	192,4	192,4	194,6	197
тепловые электростанции – всего	656,7	723,2	793,9	852,7
теплоэлектроцентрали	356,7	391,9	428,1	463,9
конденсационные электростанции	300	331,3	365,8	388,8
возобновляемые источники энергии	5,8	5,8	5,9	7,5
экспорт-импорт (сальдо)	8,9	8,9	8,8	8,8
Потребление электрической энергии	1061,2	1135,4	1209,9	1275,3
Единая энергетическая система России	1044,4	1018,3	1192,3	1257
Изолированные энергетические системы Сибири и Дальнего Востока	16,79	17,1	17,65	18,33
Максимум потребления мощности (млн кВт)	155,11	166,34	177,81	187,64
Единая энергетическая система России	152,56	163,71	175,08	184,8
Изолированные энергетические системы Сибири и Дальнего Востока	2,55	2,63	2,73	2,84

Источник: Генеральная схема размещения объектов электроэнергетики до 2035 года.

В Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года предполагается, что производство электроэнергии в 2030 г. достигнет 1241,6 млрд кВт-ч, а потребление – 1229 млрд кВт-ч (рост на 12,4% к 2018 г.), а в 2036 г. производство электроэнергии вырастет до 1316 млрд кВт-ч, а потребление – до 1303,4 млрд кВт-ч (рост на 19,2% к 2018 г.). Таким образом, за счет учета реальных пропорций развития экономики и электроэнергетики в 2017-2018 гг. оценки базового сценария Генеральной схемы были скорректированы вниз. Напротив, оценки Генеральной схемы по чистому экспорту электроэнергии скорректированы вверх до 13,7 млрд кВт-ч в 2030 г. и 2036 г. Эта оценка используется на всем горизонте базового сценария данного прогноза до 2050 г.

В модели ENERGYBAL-GEM-2050 объемы потребления электроэнергии рассчитываются на основе основных допущений базового сценария. Оценки потребления электроэнергии на 2030 и 2036 годы, полученные на модели ENERGYBAL-GEM-2050, равны соответственно 1247 и 1311 млрд кВт-ч, а оценки объемов генерации – 1261 и 1326 млрд кВт-ч соответственно. Это практически совпадает как с оценками Генеральной схемы, так и с оценками Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года. Сохранение логики прогноза при допущениях базового сценария дает оценку потребления электроэнергии на 2050 г. 1449 млрд кВт-ч, а оценки объемов генерации – 1462 млрд кВт-ч.

Для оценки объемов выбросов ПГ важно знать перспективную структуру генерации электроэнергии. Оценки Генеральной схемы показаны в табл. 10.1. В принятой в 2014 г. Государственной программе Российской Федерации «Развитие атомного энерго­промышленного комплекса» перспективные масштабы генерации определены равными в 2020 г. не менее 207,2 млрд кВт-ч в год, а в 2027 г. – не менее 228,5 млрд кВт-ч в год. В прогнозе МЭР со ссылкой на учет основных положений государственной программы Российской Федерации «Энергоэффективность и развитие энергетики, государственной программы Российской Федерации «Развитие атомного энергопромышленного комплекса»^[5] и других программных документов даны следующие оценки (млрд кВт-ч):

	2030 год	2036 год
ТЭС	799,2	847,5
АЭС	224,6	246,1
ГЭС	211,0	215,6
ВИЭ	6,8	6,8

По сравнению с базовым вариантом Генеральной схемы оценки производства электроэнергии на АЭС и ГЭС повышены, а на тепловых электростанциях – заметно снижены. То есть в целом в прогнозе МЭР рассматривается вариант сдвига в пользу традиционных для России низкоуглеродных технологий в сравнении с вариантами Генеральной схемы. Развитие ВИЭ в этих двух документах ограничено.

В отношении выработки электроэнергии на АЭС в качестве базового сценария до 2036 г. используются прогнозные оценки МЭР. В этих прогнозах учитывается планируемый вывод 15 блоков АЭС в течение ближайших 10-15 лет, а также сопряженные с этим существенные затраты как из бюджета (в рамках ФЦП «Обеспечение ядерной и радиационной безопасности»), так, возможно, и за счет повышения и без того довольно высокой тарифной надбавки на рынке КОМ. В 2019 г. две трети прироста цены на рынке КОМ пришлось на возврат инвестиций на строительство новых АЭС и только около 20% - на поддержку развития ВИЭ.

На основе данных системного оператора за 7 месяцев 2019 г. можно ожидать повышение объемов генерации на АЭС в 2019 г. в диапазоне 224-230 млрд кВт-ч. С учетом этого траектория базового сценария МЭР была скорректирована. На перспективу после 2036 г. экстраполируются среднегодовые приросты генерации за 2030-2036 гг. с выходом на уровень генерации 296 млрд кВт-ч к 2050 г. Это дает более низкую оценку генерации на АЭС, чем в ряде прогнозов (рис. 10.8), что позволяет в альтернативных сценариях форсировать развитие АЭС.

Рисунок 10.8 – Объемы выработки электроэнергии на АЭС в базовом сценарии

Источники: ЦЭНЭФ-XXI по данным Генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики до 2035 года, Государственной программы Российской Федерации «Энергоэффективность и развитие энергетики», Государственной программы Российской Федерации «Развитие атомного энергопромышленного комплекса», Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года; IEA. World Energy Outlook 2018; ИНЭИ РАН, Центр энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО. 2019. ПРОГНОЗ РАЗВИТИЯ ЭНЕРГЕТИКИ МИРА И РОССИИ 2019.

Сходная логика формирования базового сценария использовалась и для ГЭС (рис. 10.9). За основу были взяты прогнозные оценки МЭР, которые были экстраполированы с выходом на уровень генерации 226 млрд кВт-ч к 2050 г. На основе данных системного оператора за 7 месяцев 2019 г. можно ожидать снижение объемов генерации на ГЭС (за счет маловодности в Сибири) в 2019 г. в диапазоне 183-185 млрд кВт-ч. Это отразилось на траектории базового сценария.

Рисунок 10.9 – Объемы выработки электроэнергии на ГЭС в базовом сценарии

Источники: ЦЭНЭФ-XXI по данным Генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики до 2035 года, Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года; IEA. World Energy Outlook 2018; ИНЭИ РАН, Центр энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО. 2019. ПРОГНОЗ РАЗВИТИЯ ЭНЕРГЕТИКИ МИРА И РОССИИ 2019.

В 2014-2018 гг. было построено 519 МВт мощностей ВИЭ. К концу 2024 г. суммарные вводы должны вырасти до 5,4 ГВт (рис. 10.10). Из них 3239 МВт – мощности ВЭС, 1783 МВт – СЭС и 160 МВт – мини ГЭС. За годы после принятия национальной программы поддержки ВИЭ фактическая выработка на основе этих ресурсов (табл. 10.2) очень быстро росла (от низкой базы).

Предварительный анализ данных без полного 2019 г. показывает следующее. По всем видам технологии генерации, кроме МГЭС, наблюдается быстрый рост объёмов производства электроэнергии на основе ВИЭ. Однако прогнозные показатели 2019 г. по расчётам на основе индикаторов распоряжения Правительства РФ от 28.05.2013 № 861-р пока не были превзойдены. Во-первых, индикатор общего объёма генерации на основе ВИЭ уменьшился за счёт части мощности, перераспределённой в пользу электростанций на основе сжигания ТКО (более 400 МВт). Во-вторых, с начала периода наблюдается заметное отставание объёмов генерации ВЭС, которое было вызвано изначально неоправданно оптимистичным уровнем требований по локализации производства оборудования для ветроэнергетики. В третьих, лидерство СЭС по объёмам генерации – временное, связанное с причинами, указанными выше. Поэтому индикаторы развития ВИЭ на 2024 г. будут немного недовыполнены по отношению к уровням распоряжения Правительства РФ от 28.05.2013 №861-р.

Таблица 10.2 – Производство электроэнергии на основе ВИЭ в РФ в 2014-2019 гг., млн кВт-ч

Тип станций|2014|2015|2016|2017|2018|2019*|2019**|2024**
ВЭС| |2,4|62,5|143,7|10775|107731|1642500|7884000
МГЭС до 25 МВт| |1465|2454|3758|56135|101903|417400|1971
СЭС| |1,4|1291|2494|152880|496757|307500|1731
БиоТЭС (биогазовые)|1576|1685|1990|1608|21951|48814||
БиоТЭС (биомассы и отходы)| |3824|3740|3964|46936|90281||
БиоТЭС (свалочный газ)| | | |843|4478|12681||
Итого:|1576|6977|9537|12811|293155|858168|2367400|11586

*Данные за 8 месяцев 2019 г.

**Прогноз по версии распоряжения Правительства РФ от 28.05.2013 №861-р.

Данные предоставлены только по субъектам федерации, объединенным в ценовые зоны. Амурская обл., Архангельская обл., Еврейская автон. обл., Калининградская обл., Камчатский кр., Магаданская обл., Приморский кр., Республика Коми и Ненецкий авт. округ, Республика Саха (Якутия), Сахалинская обл., Хабаровский кр., Чукотский авт. округ, относятся к неценовым зонам и изолированным энергосистемам и в расчёте данного показателя не учтены.

Источник: по данным НП «Совет рынка»: https://www.np-sr.ru/ru/market/vie/index.htm

К концу 2024 г. суммарные вводы должны вырасти до 5,4 ГВт (рис. 10.11). Из них 3239 МВт – мощности ВЭС, 1783 МВт – СЭС и 160 МВт – мини-ГЭС. Целевые КИУМ по ВЭС – 27%, СЭС – 14%, мини-ГЭС – 38%. На этой основе можно оценить перспективы генерации в 2025 г. на ВЭС – 7,66 млрд кВт-ч, на СЭС – 2,18 млрд кВт-ч, на мини-ГЭС – 0,53 млрд кВт-ч. Таким образом, суммарную выработку на ВЭС и СЭС в 2025 г. можно оценить равной примерно 10 млрд кВт-ч, что несколько выше оценок Генеральной схемы.
Рисунок 10.10 – Характеристики и география реализации проектов ВИЭ

география реализации проектов ВИЭ

прогноз достижения сетевого паритета в некоторых регионах

Источники: Девиченский И. Особенности финансирования проектов в возобновляемой энергетике в России. Май 2019 г. Международный форум по возобновляемой энергетике «ARWE 2019». Ульяновск. Май 2019; Баркин О. ПЕРСПЕКТИВЫ ВОЗОБНОВЛЯЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ ЭНЕРГИИ В РОССИИ. Предложения для новой программы поддержки на оптовом рынке. Международный форум по возобновляемой энергетике «ARWE 2019». Ульяновск. Май 2019.

Применительно к следующему десятилетию показатели объёмов производства электроэнергии пока не определены, правительственное решение пока не принято, как и окончательное распределение объёмов между основными технологиями генерации: на основе ветра и солнца. Но с некоторой степенью допущения можно утверждать, что объёмы вводов в 2025-2035 гг. не будут меньше индикаторов предыдущего десятилетия, а объёмы производства электроэнергии составят в среднем примерно 3-4 млрд кВт-ч в год. Приняты только предварительные решения на уровне протокола заседания у Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Д.Н. Козака 15 октября 2019 г. Задача ставится не столько как реализация приоритета зеленой генерации, сколько как создание новых конкурентоспособных на мировых рынках технологий и встраивание российских поставщиков в глобальные цепочки стоимости. Поэтому в отличие, например, от газовых турбин, ставятся очень жесткие задания по локализации производства. Уровень локализации в ветроэнергетике в 2019 г. уже доведен до 65%, а в солнечной энергетике до 70%. К 2026 г. можно ожидать его повышения по ВЭС до 85%.

Новая программа стимулирования развития ВИЭ будет основана на отборах по одноставочному тарифу с требованиями по экспорту доли продукции и по увеличению уровня локализации для СЭС до 100%, а для ВЭС – до 90%. Принято решение о введении штрафных санкций при несоблюдении требований уровня локализации. Отборы будут проходить в 2020–2030 гг. с вводом мощностей в 2025–2035 гг. и возвратом инвестиций до 2050 г. Ожидаемый масштаб инвестиций – 400 млрд руб. в 2025–2035 гг. и еще 350 млрд руб. в 2036-2050 гг. Таким объемам финансирования могут соответствовать вводы 3 ГВт ВЭС, 2,2 ГВт СЭС и 170 МВт малых ГЭС. При нынешних целевых значениях КИУМ дополнительная генерация на ВЭС может составить 10,5 млрд кВт-ч, на СЭС --2,7 млрд кВт-ч, на малых ГЭС – 0,57 млрд кВт-ч. При снижении стоимости строительства вводы и генерация могут быть и большими. Предлагаемый переход от нормативного КИУМ к плановому годовому объему выработки электроэнергии повышает гибкость выбора технических решений за счет возможности установки более дорогого оборудования, но с более высокими КИУМ.

В новых механизмах ДПМ ВИЭ предлагается изменить порядок стимулирования с определением планового годового объема производства электроэнергии и долгосрочной одноставочной цены электроэнергии (не корректируется при получении инвестором субсидий, льгот и др.). Дополнительные финансовые и фискальные меры поддержки могут повысить привлекательность проектов ВИЭ.

Кроме того, определенные импульсы развитию ВИЭ могут дать механизмы возмещения инвестиционных затрат по проектам ВИЭ за счёт потребителей, которые готовы целенаправленно приобретать «зелёную» электроэнергию и предоставлять долгосрочное финансирование для строительства новых объектов ВИЭ с использованием новых организационно-правовых инструментов: «зелёные сертификаты» и долгосрочные двусторонние договоры покупки электроэнергии по модели PPA (Power Purchase Agreement). «Зелёные» розничные энергопродукты могут использоваться и для населения. Сертификаты могут продаваться вместе с электроэнергией в рамках одного договора купли-продажи («связанные сертификаты») или отдельно («несвязанные сертификаты»).^[6] Кроме того, можно ожидать роста микрогенерции на ВИЭ, заметного расширения применения ВИЭ на изолированных территориях и развития ВИЭ, нацеленного на экспорт электроэнергии.

Стоимость генерации на ВИЭ должна к 2030-2036 гг. сравняться со стоимостью выработки традиционной генерации (рис. 10.12). Это освободит развитие ВИЭ от зависимости от государственной и тарифной поддержки и придаст развитию дополнительный импульс.

Ассоциация НП «Совет рынка» рассматривает три сценария прироста мощностей ВИЭ в 2025-2035 гг.^[7] В каждом из них на долю розничных рынков, изолированные системы и микрогенерацию приходится ввод 1,54 ГВт мощностей ВИЭ и 4,68 ГВт мощностей, ориентированных на экспорт электроэнергии. В базовом сценарии прирост мощностей на ОРЭМ равен нулю, а значит, суммарный ввод мощностей ограничен 6,22 ГВт. В сценарии «Компромисс» ввод на ОРЭМ равен 5,32 ГВт, а суммарно с учетом розничных рынков и экспорта – 11,54 ГВт. В сценарии «Инвесторы» ввод на ОРЭМ равен 10 ГВт, а суммарно с розничными рынками и экспортом – 16,22 ГВт. Этим вводам соответствует прирост генерации на 13-15 млрд кВт-ч, 29-31 млрд кВт-ч и 41-43 млрд кВт-ч соответственно. Для сценария «Инвесторы» необходимо выработать комплекс мероприятий по эффективной интеграции растущих объемов ВИЭ в ЕЭС России. Сценарий «Компромисс» для ВИЭ выбран в качестве базового. Таким образом, объемы ожидаемой генерации на ВИЭ в базовом сценарии равны 10 млрд кВт-ч в 2025 г. и 40 млрд кВт-ч в 2035 г. Экстраполяция приростов генерации на ВИЭ до середины века дает оценку 85 млрд кВт-ч в 2050 г., или менее 6% от объема генерации в 2050 г. (рис. 10.11).

Рисунок 10.11 – Объемы выработки электроэнергии на ВИЭ в базовом сценарии

Источники: ЦЭНЭФ-XXI по данным Генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики до 2035 года, Государственной программы Российской Федерации «Энергоэффективность и развитие энергетики», Государственной программы Российской Федерации «Развитие атомного энергопромышленного комплекса»; Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года; IEA. World Energy Outlook 2018; ИНЭИ РАН, Центр энергетики Московской школы управления СКОЛКОВО. 2019. ПРОГНОЗ РАЗВИТИЯ ЭНЕРГЕТИКИ МИРА И РОССИИ 2019.

Ни Генеральная схема, ни прогноз МЭР не дают оценки структуры используемых видов топлива на ТЭС. В консервативном сценарии проекта «Программы развития угольной промышленности России на период до 2035 года» предполагается стабилизация использования угля на электростанциях вплоть до 2035 г., а в оптимистическом – рост использования угля в электроэнергетике до 115 млн т в 2030 г. и до 120 млн т в 2035 г. В 2000-2018 гг. поставки угля на российские электростанции снижались. При применении технологий на основе ПГУ стоимость выработки электроэнергии на новых источниках на газе заметно ниже стоимости генерации на новых станциях на угле (рис. 10.12).^[8] На этом фоне даже консервативный сценарий проекта «Программы развития угольной промышленности России на период до 2035 года» выглядит довольно оптимистичным.

Важным фактором развития электроэнергетики является программа обновления примерно 40 ГВт мощностей старых ТЭС с бюджетом 1,9 трлн руб. в 2022-2031 гг. Уже прошли отборы на 2022-2024 гг. и на 2025-2031 гг. Часть объектов определяется вне системы отборов (решениями правкомиссии). Стоимость модернизации обходится в 7-36 тыс. руб./кВт-ч. В первых отборах оказалась мала доля ТЭЦ. Результатом этой программы может стать компенсация снижения эффективности генерации выработки электроэнергии за счет нейтрализации процессов деградации оборудования старых ТЭС, и, возможно, некоторое, но ограниченное повышение КПД старых станций. Реализация этой программы сталкивается с проблемами отсутствия высокоэффективного генерирующего оборудования российского производства. В России нет угольных ТЭС с ультрасверхкритическими параметрами пара, а доля ТЭЦ на сверхкритических параметрах составляет только 2%.
Рисунок 10.12 – Приведенная стоимость генерации электроэнергии
по разным технологиям

КПП	критические параметры пара
СКП	сверхкритические параметры пара
ССКП	суперсверхкритические параметры пара
УССКП	ультрасуперсверхкритические параметры пара
УСКПП+ССS	ультрасуперсверхкритические параметры пара с улавливанием и захоронением углекислого газа из продуктов сгорания
СКП+Gas	газификация угля с бинарным циклом Брайтона-Ренкина
CСКП+ССS	суперсверхкритические параметры пара с улавливанием и захоронением углекислого газа из продуктов сгорания
ТПГУ	традиционная парогазовая установка (ПГУ), функционирующая по циклу Брайтона-Ренкина
УПГУ	усовершенствованная ПГУ
ПГУ + CCS	ПГУ нового поколения с улавливанием и хранением углекислого газа
ГТУ	традиционная газотурбинная установка
НПГТУ	ГТУ нового поколения
ГТУ	традиционная газотурбинная установка

Источники: По источникам на угле и газе – расчеты ЦЭНЭФ-XXI. По ВЭС и СЭС – Баркин О. ПЕРСПЕКТИВЫ ВОЗОБНОВЛЯЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ ЭНЕРГИИ В РОССИИ. Предложения для новой программы поддержки на оптовом рынке. Международный форум по возобновляемой энергетике «ARWE 2019». Ульяновск. Май 2019. Для АЭС – оценки «ВТБ Капитал».

Потребление энергии и динамика выбросов ПГ

Основные характеристики развития электроэнергетики и выбросов ПГ в базовом сценарии (см. рис. 10.13) можно резюмировать следующим образом:

• потребление электроэнергии растет до 1247 в 2030 г., 1316 млрд кВт-ч в 2036 г. и до 1445 млрд кВт-ч в 2050 г. Потребление растет в основном за счет промышленности (75% прироста) и транспорта (16% прироста) при вкладе населения в прирост менее 2%. Это является результатом допущений о динамичном развитии промышленности, в т.ч. отраслей машиностроения, и допущений МЭР в прогнозе до 2036 г. о том, что реальная цена на электроэнергию для промышленности будет падать, а для населения – заметно расти;

• доля выработки электроэнергии на безуглеродных источниках (АЭС, ГЭС, ВИЭ) после длительной стабилизации на уровне примерно 35% начинает устойчиво расти и повышается до 38% к 2036 г. и до 41% к 2050 г. Основным драйвером ее роста является развитие АЭС и ГЭС. На долю ВИЭ даже к 2050 г. приходится менее 6% всей выработки электроэнергии;

• при росте выработки на ТЭС за счет строительства новых источников энергии, модернизации существующих и вывода из эксплуатации наименее эффективных снижается удельный расход топлива, что позволяет сохранять примерно на одном и том же уровне в 2019-2050 гг. потребление ископаемого топлива на выработку электроэнергии;

• в структуре потребления ископаемых топлив до 2050 г. сохраняется тренд падения доли угольной генерации. К тому, что угольная генерация уже сегодня неконкурентоспособна, добавляется эффект допущения прогноза МЭР о снижении реальной цены на природный газ на фоне роста цен на уголь, что делает угольную генерацию еще менее конкурентоспособной;

• стабилизация потребления ископаемого топлива на фоне снижения доли угля позволяет в 2019-2030 гг. сохранять суммарные выбросы ПГ, порождаемые генерацией электроэнергии, на полке около 595-600 млн т СО_2экв с последующим снижением выбросов до 576 млн т СО_2экв к 2050 г. Если генерацию на ВИЭ ограничить уровнем 2018 г., то выбросы выходят на полку около 608 млн т СО_2экв;

• складывающиеся в базовом сценарии тенденции позволяют снизить удельные выбросы ПГ на генерацию электроэнергии с 363 гСО₂/кВт-ч в 2018 г. до 328 гСО₂/кВт-ч в 2030 г., 305 гСО₂/кВт-ч в 2036 г. и до 255 гСО₂/кВт-ч в 2050 г.

Рисунок 10.13 – Основные параметры развития электроэнергетики и выбросов ПГ в базовом сценарии

динамика потребления электроэнергии

структура потребления электроэнергии по секторам

генерация электроэнергии по видам источников

структура топливного баланса генерации электроэнергии

выбросы ПГ

удельные выбросы ПГ

Источник: 2000-2018 гг. оценки ЦЭНЭФ-XXI по данным Росстата. 2019-2050 гг. – прогнозные оценки ЦЭНЭФ-XXI

Теплоэнергетика

В Генеральной схеме выработка на теплоэлектроцентралях и конденсационных электростанциях растут одинаковыми темпами в минимальном варианте, а в базовом быстрее растет выработка на конденсационных электростанциях. То есть базовый вариант форсированного развития не предполагает когенерацию. Помимо реформирования системы ценообразования на основе альтернативной котельной, результаты которого далеко не однозначны, каких-либо масштабных программ в сфере модернизации систем теплоснабжения правительство не принимало, и поэтому в базовом варианте они не отражены.

Обычно внимание уделяется выбросам ПГ в сфере генерации электроэнергии. Однако в России выбросы ПГ, которые порождаются сжиганием топлива для целей производства централизованного тепла, сопоставимы по масштабу (рис. 10.14).
Рисунок 10.14 – Основные параметры развития теплоэнергетики и выбросов ПГ
в базовом сценарии

динамика потребления тепловой энергии

структура потребления тепловой энергии

динамика потребления тепловой энергии

структура топливного баланса производства тепловой энергии

выбросы ПГ

удельные выбросы ПГ

Источник: 2000-2018 гг. оценки ЦЭНЭФ-XXI по данным Росстата. 2019-2050 гг. – прогнозные оценки ЦЭНЭФ-XXI

Основные характеристики развития теплоэнергетики и выбросов ПГ в базовом сценарии (рис. 10.14) можно резюмировать следующим образом:

• длительная тенденция к падению объемов централизованного производства тепловой энергии в 2016-2018 гг. остановилась. В связи с тем, что потребление тепловой энергии в зданиях (население и сфера услуг) доминирует, и в базовом сценарии заложены значительные вводы площадей жилых и нежилых зданий при ограниченных требованиях к повышению их энергоэффективности в базовом сценарии, потребление тепловой энергии постепенно растет и к 2050 г. практически возвращается на уровень 2000 г.;

• в структуре выработки тепловой энергии медленно растет доля ТЭЦ и утилизации тепловой энергии за счет сокращения доли котельных;

• за счет строительства новых источников тепловой энергии, модернизации существующих и вывода из эксплуатации наименее эффективных снижается удельный расход топлива, что позволяет ограничить рост потребления ископаемого топлива на выработку тепловой энергии;

• как и в электроэнергетике, в структуре потребления ископаемых топлив до 2050 г. сохраняется тренд снижения доли угольной генерации тепла;

• медленный рост потребления ископаемого топлива на фоне снижения доли угля позволяет в 2019-2030 гг. сохранять суммарные выбросы ПГ, порождаемые генерацией тепловой энергии на полке около 360 млн т СО_2экв с последующим очень медленным снижением выбросов к 2050 г.;

• складывающиеся в базовом сценарии тенденции позволяют снизить удельные выбросы ПГ на генерацию тепловой энергии с 272 кгСО₂/Гкал в 2018 г. до 257 кгСО₂/Гкал в 2030 г., 250 кгСО₂/Гкал в 2036 г. и до 237 кгСО₂/Гкал в 2050 г.

Промышленность

Меры по переходу к НДТ

В процессе перехода к технологическому нормированию в сфере охраны окружающей среды первоочередное внимание уделяется требованиям НДТ и задачам получения комплексных экологических разрешений российскими предприятиями, отнесёнными к объектам I категории негативного воздействия на окружающую среду. В России разработаны, официально утверждены и выпущены информационно-технические справочники по НДТ, в том числе 39 отраслевых ИТС и один межотраслевой – по энергоэффективности. Во всех справочниках есть разделы, посвященные повышению ресурсной (и в частности – энергетической) эффективности производства, но показатели (например, удельного потребления тепловой и электрической энергии) не отнесены к разряду обязательных, получающих отражение в экологических разрешениях. Примерно так же обстоит дело и в других странах, но многочисленные программы, направленные на повышение энергоэффективности производства и сокращение выбросов парниковых газов, с успехом уравновешивают эту позицию.

Углеродное регулирование отделено от регулирования эмиссий «традиционных» загрязняющих веществ. Однако решения, отнесенные к категории НДТ в самых различных отраслях промышленности, могут быть использованы для ограничения выбросов парниковых газов. Требования по снижению выбросов парниковых газов в справочниках по НДТ не установлены. Так же, как и в ЕС, они исключены из сферы применения комплексных экологических разрешений, за исключением тех случаев, когда речь идет об образовании или использовании в некоторых химико-технологических процессах веществ, которые являются и загрязняющими веществами, и парниковыми газами (гексафторид серы, галогенсодержащие углеводороды).

В группе российских объектов I категории (более 7 тыс.) присутствуют предприятия, включенные в эти категории преимущественно в связи с высокой энергоемкостью производства (а не по причине значительного негативного воздействия). С учетом того, что от стационарных источников в атмосферный воздух поступает около 32 млн т загрязняющих веществ, можно ожидать сокращения выбросов, но вклад отраслей в это сокращение будет весьма неравнозначным.

Технологические показатели НДТ и характеристики так называемых перспективных технологий, описанных в ИТС НДТ, должны стать граничными условиями для проектирования новых производств. Но в реальности принятые технологические показатели являются стимулирующими не для всех отраслей, и потребуется новый цикл актуализации ИТС НДТ для того, чтобы можно было говорить о влиянии НДТ на выбор технологических решений при планировании инвестиций. Большая часть российских ИТС разработана на основе или с учетом информации европейских справочников, причем во многих случаях – справочников «первого поколения». Значительная часть европейских справочников до сих пор не пересмотрена (производство аммиака, неорганических кислот, удобрений, солей, специальных неорганических веществ, полимеров, продукции тонкого органического синтеза, изделий дальнейшего передела черных металлов, производство керамики, убой скота, а также «горизонтальные» справочники, в том числе справочник по энергоэффективности).

Таким образом, существуют разрывы между средними по России удельными показателями расходов энергии на единицу продукции, средними удельными расходами на новых установках за рубежом, российскими показателями энергоэффективности в ИТС НДТ и международными показателями наилучших имеющихся установок (best available technologies). В рамках базового сценария принимается допущение, что вновь вводимые в России мощности в промышленности будут иметь параметры энергоэффективности, близкие к средним удельным расходам на новых установках за рубежом и к российским НДТ.

К сожалению, как уже сказано, включенные в информационно-технический справочник ИТС 38-2017 показатели энергоэффективности не являются обязательными и не получат отражения в приказе Минприроды, который должен закрепить требования технологических нормативов НДТ, что существенно снижает значимость перехода к наилучшим доступным технологиям (не только в энергетике, но и во всех других отраслях, для которых также показатели ресурсо-и энергоэффективности остаются лишь рекомендованными соответствующими отраслевыми справочниками).

В промышленности действует целый набор стратегий и программ, которые определяют масштабы производства основных видов промышленной продукции на перспективу до 2030-2036 гг. Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года задает основные направления развития промышленности. За счет повышения среднегодовых темпов прироста промышленного производства до 2,9% его масштаб в 2018-2036 гг. вырастет на 67,5%. Добыча полезных ископаемых вырастет на 45,7%: продукция обрабатывающей промышленности – на 81,5%; машиностроения – на 72,5%; производство автотранспортных средств – на 164%. Высокими темпами будут развиваться производство химической продукции – рост на 159%; резиновых и пластмассовых изделий – рост на 178%; обработка древесины – на 36%; производство строительных материалов – на 44,8%. То есть в промышленности в целом намечен сдвиг в пользу ускоренного роста отраслей машиностроения и химии, в т.ч. и нефтехимии, что предполагает рост использования нефти и газа на неэнергетические нужды, что, однако не нашло отражения в прогнозах потребления этих ресурсов.

Добывающая промышленность

В Сценарных условиях прогноза МЭР определены объемы добычи нефти, газа, угля и первичной переработки нефти до 2036 г. Именно эти сценарные оценки заложены в базовом сценарии. Прогнозируется рост добычи нефти до 562 млн т к 2021 г. с последующим сохранением добычи на уровне, близком 555 млн т в 2025-2036 гг. Затем предполагается удержание добычи нефти на этом уровне до 2050 г. Наращивать его сложно как по причине постепенного истощения запасов нефти, так и по причине сначала стабилизации (выхода на полку) мирового спроса на нефть в 2030-2040 гг., а затем его вероятного снижения.

Кумулятивная добыча нефти в базовом сценарии в 2019-2050 гг. составит 15,7 млрд т. С учетом необходимости поддержания уровня добычи в 2050 г. хотя бы еще в течение 10 лет извлеченные и находящиеся в разработке запасы нефти должны быть равны 19,8 млрд т при том, что достоверные запасы нефти России на конец 2018 г., по оценке British Petroleum, были равны 14,6 млрд т. Российские оценки запасов нефти категорий А+В1+С1 равны 18,7 млрд т, а категорий B2+С2 – еще 11,3 млрд т.^[9] Вероятность обеспечения объемов добычи нефти в базовом сценарии запасами равна только 53%, что означает высокую оптимистичность допущения о возможности удержания добычи на уровне 555 млн т вплоть до 2050 г.

Снижается также и экономическая целесообразность удержания высоких уровней добычи за счет сокращения налогового потенциала добычи нефти. Во-первых, потому что растет себестоимость добычи.^[10] Во-вторых, потому что половина добываемой нефти – это трудноизвлекаемая нефть, на разработку месторождений которой нефтяники получают значительные налоговые льготы вплоть до нулевой ставки НДПИ: на добычу мелких залежей с начальными запасами нефти не более 5 млн т (более четверти от всего объема добычи); на добычу сверхвязкой нефти в сложных климатических условиях; с высокой степенью выработанности залежи; при разработке ранее списанных запасов, а также для углеводородов, добытых из залежей баженовских, абалакских, хадумских или доманиковых продуктивных отложений.^[11] Без этих налоговых льгот даже нынешний уровень добычи нефти был бы существенно ниже. В консервативном сценарии МЭР добыча нефти выходит на пик в 2020 г., а затем медленно снижается до 487 млн т к 2036 г. В проекте Энергетической стратегии России на период до 2035 г. объемы добычи нефти в 2035 г. оценены в диапазоне 490-555 млн т.

Истощение месторождений и усложнение условий добычи привело к падению среднего дебета скважины с 10,7 т в 2010 г. до 8,5-8,8 т в 2015-2018 гг. Этот фактор сохранится и в будущем, порождая необходимость применения вторичных и третичных методов добычи и ограничивая возможности снижения энергоемкости (рис. 10.15) за счет использования широкого набора энергоэффективных технологий.

Рисунок 10.15 – Добыча топлива и удельные расходы энергии на добычу топлива
в базовом сценарии

Источник: Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI. Данные по добыче для базового и консервативного сценариев - «Прогноз долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.». Данные по удельным расходам за 2000-2018 гг. – Росстат.

В тексте Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года предполагается рост добычи природного газа до 897,3 млрд м³ в 2030 г. и до 912,3 млрд м³ в 2036 г., а в прилагаемых к прогнозу файлах рост добычи ограничен уровнем 840 млрд м³ в 2036 г. В проекте Энергетической стратегии России на период до 2035 г. объемы добычи газа в 2035 г. оценены в диапазоне 757-875 млрд м³. Было принято решение использовать объем роста добычи до 912 млрд м³ в 2036 г. для базового сценария и до 840 млрд м³ – для консервативного. Согласно большой части прогнозов развития мировой энергетики, рост потребления газа может сохраниться вплоть до 2050 г., но темпы прироста потребления снизятся. Поэтому в базовом прогнозе до 2050 г. принята гипотеза о повышении добычи природного газа до 940 млрд м³ в 2050 г. В этом случае кумулятивная добыча газа в 2019-2050 гг. составит 28 тлрн м³. С учетом необходимости поддержания уровня добычи в 2050 г. хотя бы еще в течение 30 лет извлеченные и находящиеся в разработке запасы газа должны быть равны 57,1 млрд м³, при том что достоверные запасы газа России, по оценке British Petroleum, равны 38,9 трлн м³. Российские запасы газа категорий А+В1+С1 равны 149,5 трлн м³, а категорий B2+С2 – еще 23,8 трлн м³.^[12] Вероятность обеспечения таких объемов добычи кумулятивными запасами равна 93%. Тем не менее, учитывая напряженность баланса достоверных запасов газа, в консервативном сценарии предполагается снижение добычи до 812 млрд м³ в 2050 г. За счет реализации комплекса энергосберегающих технологий удельный расход энергии в газодобыче заметно снижается (рис. 10.15).

В стратегических документах последних лет перспективные объемы добычи угля постоянно пересматриваются. В проекте Энергетической стратегии России на период до 2035 г. объемы добычи угля в 2035 г. оценены в диапазоне 355-490 млн т. «Долгосрочная программа развития угольной промышленности России на период до 2030 года» (утвержденная распоряжением Правительства Российской Федерации № 14-р от 24.12.2012 г.) определяла добычу угля в 2030 г. в границах 430-500 млн т, в т.ч. она предполагала долю добычи открытым способом в 2030 г. равную 62-67%. В проекте «Программы развития угольной промышленности России на период до 2035 года» предполагается рост этой доли до 83% в 2035 г. В этом проекте в качестве максимально возможной добычи угля заданы уровни 650 млн т на 2030 г. и 668 млн т на 2035 г. Этот проект составлен на основе допущения о сохранении высоких экспортных цен на уголь на всех направлениях экспорта (108-152 долл./т). Однако цены на уголь в 2019 г. резко упали.^[13] В том числе и по этой причине реализовать потенциал максимальной добычи, видимо, не удастся. Но это не единственная причина. Поэтому нижняя граница объемов добычи оценена равной 530 млн т в 2030 г. и 550 млн т в 2035 г.

В Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года добыча угля на 2036 г. определена равной 602 млн т. Последняя величина задается в базовом сценарии. В консервативном сценарии на 2035 г. задается объем добычи на уровне 550 млн т. В базовом сценарии принято допущение о постепенном снижении добычи до 550 млн т к 2050 г., а в консервативном – до 490 млн т.

Нет оснований ожидать заметного роста потребления угля на внутреннем рынке.^[14] При значительных разбросах прогнозных оценок разных организаций есть согласие в том, что рост глобального потребления угля не продлится дольше, чем до середины 20-х годов; затем либо последует стабилизация потребления до 2040 г., а затем снижение, либо сразу начнется снижение.

В «Долгосрочной программе развития угольной промышленности России на период до 2030 года» были определены целевые индикаторы снижения энергоемкости добычи угля: до 2,6 кгут/т угля, или на 40% от уровня 2015 г. По расчетам ЦЭНЭФ-XXI, получаются концептуально и количественно близкие прогнозные оценки энергоемкости добычи угля (рис. 10.15). В проекте «Программы развития угольной промышленности России на период до 2035 года» нет индикаторов энергоэффективности, но есть экологические индикаторы. Ставится задача снизить удельные выбросы загрязняющих веществ в атмосферу в 2018-2035 гг. с 2,15 до 1,8-1,9 кг/т угля. Это означает, что абсолютные выбросы вырастут с 946 до 990-1250 тыс. т. Ставится задача снизить удельный объем образования отходов с 9,7 до 5,6-5,7 т/т угля. При заложенных в программу объемах добычи годовое образование отходов снизится с 4,3 до 3-3,7 млрд т, но накопленные отходы за 2019-2035 гг. достигнут 62-67 млрд т. Таким образом, огромные масштабы негативного влияния угольной промышленности на окружающую среду сохраняются. По оценкам проекта «Программы развития угольной промышленности России на период до 2035 года», вклад угольной промышленности в ВВП страны снизится с нынешних 0,76% до 0,18-0,45% в 2035 г. Экономический ущерб от добычи, транспортировки и использования угля, видимо, превышает эти величины.

Обрабатывающая промышленность

Переработка нефти и производство кокса

В Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года переработка нефти в 2036 г. достигает 291,8 млн т. Эта цифра использована в базовом сценарии. Модернизация нефтеперерабатывающей промышленности сопровождается:

• ростом доли вторичной переработки нефти, что повышает энергоемкость в расчете на единицу первичной переработки нефти;

• повышением энергоэффективности в каждом технологическом процессе переработки, что снижает энергоемкость.

В базовом сценарии равнодействующая этих двух процессов ведет к практической стабилизации удельного расхода энергии в процессах нефтепереработки в расчете на объем первичной переработки (рис. 10.16) при существенном повышении индекса энергоэффективности отрасли.^[15]
Рисунок 10.16 – Удельные расходы энергии на переработку нефти и производство кокса

Источник: Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI. Данные по удельным расходам за 2000-2018 гг. – Росстат.

Масштабы производства металлургического кокса заданы в «Стратегии развития черной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года» (см. ниже). Они снижаются по мере роста доли выплавки стали в электродуговых печах с использованием металлолома. В базовом сценарии удельные расходы энергии на производство кокса в 2050 г. приближаются к среднему зарубежному уровню.

Металлургия

«Стратегия развития черной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года» (утверждена приказом Минпромторга России № 839 от 0.5.05.2014 г.) определяет уровни производства: концентрата железорудного, кокса металлургического, чугуна доменного; стали (электросталеплавильный, мартеновский и кислородно-конвертерный способы); проката черных металлов; труб стальных; ферросплавов и огнеупоров; заготовку и переработку лома и отходов черных металлов. В Стратегии ставится цель удовлетворения спроса внутреннего и мирового рынков на металлопродукцию с использованием наилучших доступных технологий. Консервативный сценарий характеризуется отсутствием новых долгосрочных проектов и снижением технологической конкурентоспособности отрасли. Рост внутреннего спроса на металлопродукцию формируется в основном за счет развития строительства, а прирост мощностей происходит за счет реконструкции и модернизации действующих производств. Умеренно-оптимистичный (энергосырьевой) сценарий опирается на устойчивое наращивание экспорта сырья, а также на ускоренное развитие энергосырьевых отраслей ТЭК. Форсированный (инновационный) сценарий предполагает прорыв в развитии высокотехнологических производств, привлечение инвестиций в отрасль, а также развитие машиностроения быстрыми темпами. Реализация этого сценария характеризуется опережающим развитием внутреннего спроса на металлургическую продукцию с высокой добавленной стоимостью. В соответствии с этими сценариями прогнозируемые объемы производства продукции приведены в табл. 10.3.

Таблица . – Прогнозируемые объемы производства металлургической продукции в Стратегии развития черной металлургии и в Стратегии развития цветной металлургии (тыс. т)

Вид металлургической продукции|2015 г.|2016 г.|2020 г.|2025 г.|2030 г.
Производство концентрата железорудного|109000|110100|111400|117200|121200
Фактическое производство|109942|104555|||
Производство кокса металлургического|27860-28280|28000-28350|26900-27700|28900-26700|24500-25559
Фактическое производство|29353|27519|||
Производство чугуна доменного|51130-52464|51800-53000|53500-55900|53900-57900|54800-58300
Фактическое производство|52464|51868|||
Выплавка стали (кислородно-конвертерный способ)|46400-46500|47000-47300|48000-51100|49000-52000|50000-53000
Фактическое производство|47205|46454|||
Выплавка мартеновский стали|1800|1500|0|0|0
Фактическое производство|1680|1382|||
Выплавка стали (электросталеплавильный способ)|22700-23700|2320-025200|30000-31000|33000-36000|36000-40000
Фактическое производство|18395|21548|||
Производство проката черных металлов|59200-60400|60340-62140|64900-69100|68000-73900|71700-77700
Фактическое производство|61609|60669|||
Производство первичного алюминия|3400|3500-4000|4100-4600|4300-5000|4500-5000
Фактическое производство|3960|3828|||

Источник: Стратегия развития черной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года; Стратегия развития цветной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года; данные Росстата.

Оценки стратегии ограничены 2030 г. В Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года задан только рост производства проката в 2018-2036 гг. на 55,5%, или до 94,9 млн т. В 2030 г. производство проката должно составить 86,9 млн т, что заметно выше даже верхних оценок «Стратегии развития черной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года». В этой Стратегии также задаются объемы внешней торговли основными продуктами черной металлургии. В модели INDEE-MOD на основе оценки внутреннего спроса на прокат черных металлов и данных Стратегии по внешней торговле получена оценка производства проката черных металлов на 2030 г., которая равна 73,3 млн т (это попадает в диапазон оценки объемов производства Стратегии), а на 2036 г. – 85,3 млн т, что ниже прогнозной оценки МЭР. Сохранение этой логики расчетов позволило выйти на уровень 113,8 млн т в 2050 г. Уровень, определенный МЭР, достигается в 2041 г. В модели INDEE-MOD на основе оценки производства проката черных металлов и заданных в «Стратегии развития черной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года» объемов внешней торговли отдельными продуктами и технологических параметров развития отрасли определяются объемы производства прочих видов продукции черной металлургии. Параметры модели настраивались так, чтобы оценки объемов производства по этим продуктам попадали в указанные в табл. 10.2 диапазоны на 2030 г.

Стратегия также оценивает отдельные индикаторы повышения энергоэффективности и использования лома черных металлов и доли прогрессивных технологий до 2030 г. (табл. 10.4). Эти параметры использовались при «настройке» модели INDEE-MOD для расчетов по базовому сценарию.

Таблица 10.4 – Технологические индикаторы Стратегии развития черной металлургии
Наименование показателя|Ед. изм.|2015 г. |2016 г. |2020 г. |2025 г. |2030 г.
Удельный расход лома стального|кг/т стали|477|549|489|489|489
Фактическое значение|кг/т стали|431|444|||
Доля выплавки стали в электропечах|%|31,9|33,1|37,7|41,4|42,1
Фактическое значение|%|27,3|31,1|||
Доля производства стали в машинах непрерывного литья заготовок|%|85|87|97|99|99
Фактическое значение|%|86,8|88,7|||
Удельная энергоемкость 1 т стали|кг.у.т/т стали|||712|621|563
Фактическое значение|кг.у.т/т стали|848,5|818,3|||
Уменьшение удельной энергоемкости 1 т стали|%|||14|25|32

Источник: Стратегия развития черной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года; Стратегия развития цветной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года; данные Росстата.

Поскольку черная металлургия выпускает широкий перечень продукции, для интегральной характеристики прогресса в повышении энергоэффективности по отрасли в целом (включая производство кокса) используются индикатор энергоэффективности и приведенное потребление энергии на 1 т стали. Эти параметры в базовом сценарии снижаются примерно такими же темпами, как и в ретроспективе (рис. 10.17).
Рисунок 10.17 – Индикаторы энергоэффективности черной металлургии в базовом сценарии

Источник: Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI. Данные по удельным расходам за 2000-2018 гг. – Росстат.

«Стратегия развития цветной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года» (утверждена приказом Минпромторга России № 839 от 05.05.2014 г.) дает оценки производства алюминия, меди, цинка, свинца, никеля, олова, обработки лома и отходов цветных металлов. В модели INDEE-MOD оцениваются перспективы только для алюминия – как по причине существенно более значительного потребления энергии (67-70% от всего потребления электроэнергии цветной металлургией^[16]), так и по причине наличия большего объема информации. В самой Стратегии также основное внимание уделяется производству алюминия. Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года не приводит оценок производства конкретных видов продукции цветной металлургии. В базовом сценарии предполагается, что выплавка первичного алюминия достигнет 4 млн т в 2030 г., примерно 4,4 млн т в 2036 г. и 5,4 млн т в 2050 г. Суммарная выплавка первичного и вторичного алюминия соответственно составит 4,9 млн т в 2030 г., примерно 5,3 млн т в 2036 г. и 6,9 млн т в 2050 г. Удельный расход на выплавку 1 т первичного алюминия снизится к 2050 г. до 13100 кВт-ч/т.

Химия и нефтехимия

В «Стратегии развития химического и нефтехимического комплекса на период до 2030 года» (утверждена приказом Минпромторга России и Минэнерго России № 651/172 от 08.04.2014 г.) даны оценки масштабов производства основных видов продукции. В модели INDEE-MOD рассматриваются только самые энергоемкие, включая производство аммиака, минеральных удобрений (азотные, калийные, фосфорные); мочевины и каучука синтетического. Прогнозные оценки объемов производства для базового сценария, используемые в модели, попадают в интервалы, определенные Стратегией (табл. 10.5), за исключением каучука, по которому фактические данные на 2018 г. уже превысили оценки Стратегии на 2020 г. ЦЭНЭФ-XXI оценил объем производства синтетического каучука в 2030 г. на уровне 1940 тыс. т. На период до 2050 г. сохраняется заложенная в Стратегии логика оценки выпуска химической и нефтехимической продукции. В Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года оценок производства конкретных видов химической и нефтехимической продукции не приводится. По параметрам энергоэффективности в базовом сценарии отрасли химии и нефтехимии к 2050 г. выходят на нынешний средний зарубежный уровень (рис. 10.18).

Таблица . – Прогнозируемые объемы производства химической и нефтехимической продукции (тыс. т)

Вид продукции|2017 г.|2018 г.|2020 г.|2025 г.|2030 г.
Производство аммиака|15050-16361|15600-17747|16365-19498|19910-22901|21705-28403
Фактическое производство|17002|17900|||
Производство минеральных удобрений|20200-22870|21320-26100|22525-29778|24510-37043|26880-45135
Фактическое производство|22566|23623|||
Производство каучука синтетического|1464-1518|1475-1518|1501-1526|1559-1663|1569-1832
Фактическое производство|1622|1660|||

Источник: Стратегия развития химического и нефтехимического комплекса на период до 2030 года.
Рисунок 10.18 – Индикаторы энергоэффективности химии и нефтехимии в базовом сценарии

Источник: Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI. Данные по удельным расходам за 2000-2018 гг. – Росстат.

Лесопромышленный комплекс

В «Стратегии развития лесного комплекса на период до 2030 года» (утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации № 1989-р от 28.02.2019 г.) определяются перспективные объемы производства таких энергоемких продуктов, как целлюлоза товарная, бумага и картон. На 2030 г. производство целлюлозы товарной, согласно Стратегии, должно вырасти до 8452-13968 тыс. т, а бумаги и картона – до 11739 тыс. т. В Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года даны оценки роста выпуска этих видов продукции в 2018-2036 гг. Получается, что производство целлюлозы товарной к 2036 г. должно вырасти до 12893 тыс. т., а бумаги и картона – до 10833 тыс. т. Модель INDEE-MOD «настроена» на выход на такие рубежи производства к 2036 г. и сохранение логики прогноза МЭР до 2050 г. Умеренные процессы модернизации отрасли в базовом сценарии позволяют повышать индекс энергоэффективности примерно теми же темпами, что и в 2000-2018 гг. (рис. 10.19).
Рисунок 10.19 – Индекс энергоэффективности для целлюлозно-бумажной промышленности в базовом сценарии

Источник: ЦЭНЭФ-XXI

Типовые промышленные технологии

Значительная часть потребления энергии в промышленности в модели INDEE-MOD приходится на «прочую промышленность». Прогноз этой части потребления энергии ведется не по отраслям или продуктам, а по типовым промышленным технологиям, на долю которых приходится 70-90% потребления энергии «прочей промышленностью». Это электродвигатели, на которые приходится 55% потребления электроэнергии всей промыш­ленностью, системы промышленного освещения, собственные нужды промышленных блок-станций и потери в электросетях на промышленных площадках (21% потребления электроэнергии); системы производства сжатого воздуха, кислорода (еще 3% потребления электроэнергии). В отношении тепловой энергии – это системы пароснабжения, на долю которых приходится 57% всего потребления тепловой энергии, и процессы отопления промышленных зданий, на долю которых приходится значительная часть оставшейся тепловой энергии.

Для этих технологий сначала оценивается парк энергопотребляющего оборудования, его структура и характеристики энергоэффективности, а затем сценарно задаются параметры доли высокоэффективных электродвигателей, масштабы применения регулируемого привода, параметры повышения эффективности систем снабжения сжатым воздухом и кислородом, а также интенсивности модернизации систем освещения, пароснабжения за счет внедрения новых энергоэффективных технологий. Это позволяет определить, как меняется энергоемкость агрегата «прочая промышленность» на основе модернизации типовых промышленных технологий.

Выбросы парниковых газов от промышленности

При оценке динамики выбросов ПГ в промышленности рассматривалась вся промышленность, включая добывающую и обрабатывающую. Помимо инженерных факторов, определяемых процессами модернизации технологий, учитывались и факторы ценовой конкуренции разных видов энергоносителей. В прогнозе МЭР заложена гипотеза о снижении реальной цены на электроэнергию и газ к 2036 г. при сохранении значений реальных цен на нефтепродукты на уровне, близком к нынешнему, и росте цен на уголь (рис. 10.20). Естественно, такая гипотеза должна отразиться на ускоренном росте доли электроэнергии и природного газа в структуре потребления энергоносителей во всех отраслях промышленности и более медленном росте потребления угля и нефтепродуктов.

Комбинация всех описанных выше процессов в промышленности приводит к умеренному росту прямых выбросов СО₂ (рис. 10.21) с 275 млн т СО₂ в 2018 г. до 290 млн т СО₂ в 2031 г. с последующим снижением до 262 млн т СО₂ в 2050 г. Основным источником выбросов является производство чугуна. Модернизация типовых производственных процессов в значительной степени позволяет затормозить рост выбросов.

Рисунок 10.20 – Динамика скорректированных на инфляцию цен на энергоресурсы для промышленности в базовом сценарии

Источник: ЦЭНЭФ-XXI по данным «Прогноза долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.».

Рисунок 10.21 – Динамика прямых выбросов СО2 в промышленности в базовом сценарии

Источник: До 2017 гг. оценки ЦЭНЭФ-XXI по данным Национального доклада о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки до 2050 г. - ЦЭНЭФ-XXI.

Поскольку в агрегат «промышленность» включена добыча нефти, газа и угля, важным компонентом суммарных выбросов становятся утечки метана. В сумме с ними и с N₂O объем выбросов равен 395 млн т СО_2экв в 2018 г. Он растет до 433 млн т СО_2эквв 2036 г. с последующим снижением до 399 млн т СО_2экв в 2050 г. Так как доля электроэнергии в потреблении энергии в промышленности растет, то, даже несмотря на снижение удельных выбросов СО₂ на выработку 1 кВт-ч, косвенные выбросы ПГ, сопряженные с выработкой электрической и тепловой энергии, растут, а с ними растет и суммарная оценка выбросов ПГ в промышленности с 744 млн т СО_2экв в 2018 г. до 858 млн т СО_2экв в 2036 г. с последующим ростом до 868 млн т СО_2экв в 2050 г. (рис. 10.22).

Рисунок 10.22 – Динамика прямых и косвенных выбросов всех ПГ в промышленности в базовом сценарии

Источник: Прямые выбросы 2000-2017 гг. - Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Косвенные выбросы и прогнозные оценки до 2050 г. - ЦЭНЭФ-XXI.

Последним источником являются так называемые выбросы от промышленных процессов – выбросы в основном в процессах производства клинкера, аммиака, чугуна, стали и алюминия. В процессе производства клинкера выбросы СО₂ составляют 800-1000 кг/т. Примерно 62% из них образуются при нагреве исходного сырья, а источником остальных 38% является сжигание топлива. Кроме того, значительные выбросы получаются при производстве чугуна, алюминия, аммиака, использования извести. Выбросы от промышленных процессов растут вслед за ростом производства указанных промышленных продуктов с 231 млн т СО_2экв в 2018 г. до 285 млн т СО_2экв в 2050 г. С учетом этой составляющей прямые и косвенные выбросы от промышленности (без учета фреонов) растут с 976 млн т СО_2экв в 2018 г. до 1113 млн т СО_2экв в 2036 г. и до 1152 млн т СО₂ в 2050 г. (рис. 10.22).

Транспорт

Стратегические документы и меры политики

В 2008 г. Распоряжением от 22.11.2008 г. № 1734-р была принята «Транспортная стратегия Российской Федерации на период до 2030 года». Естественно, ее оценки по грузообороту и пассажирообороту на 2010 и 2015 гг. не совпадают с фактическими данными Росстата. Хотя по ряду параметров отклонения невелики. Например, грузооборот автомобильного транспорта в 2015 г. оценен равным 260 млрд ткм, а фактически составил 247 млрд ткм. Однако есть и значимые отклонения: согласно прогнозу, пассажирооборот на железнодорожном транспорте в 2015 г. должен был составить 184 млрд пасс-км, а фактически, согласно данным Росстата, составил 120,6 млрд пасс-км. Согласно прогнозным оценкам в рамках «Стратегии железнодорожного транспорта в Российской Федерации до 2030 года» от 17.06.2008, грузооборот на железнодорожном транспорте составит в 2030 г. 3000-3050 млрд ткм, а пассажирооборот – минимально 202-231 млрд пасс. км.

Расхождения имеются по всем видам транспорта. Таким образом, оценки объемов транспортной работы, указанные в Транспортной стратегии, не могут прямо использоваться для формирования базового сценария. Согласно оценкам Транспортной стратегии, парк легковых автомобилей должен был вырасти с 29,4 млн в 2007 г. до 43 млн в 2015 г., 47 млн в 2020 г. и до 52 млн единиц в 2030 г. Оценки за 2010 и 2015 гг. оказались близки к данным статистики. По оценкам Стратегии, парк грузовых автомобилей должен увеличиться с 4,9 млн в 2007 г. до 6,5 млн в 2030 г., а автобусов – с 825 тыс. в 2007 г. до 950 тыс. в 2030 г. Стратегия нацелена на поэтапное введение ограничений по сроку коммерческой эксплуатации автомобильного транспорта с использованием различных механизмов правового и административного регулирования, что должно было позволить снизить средний возраст парка маршрутных автобусов с 9 лет в 2007 г. до 8 лет в 2015 г. и 5-6 лет в 2030 г. Намечено обновление и модернизация парка грузовых автомобилей и оптимизация его структуры с увеличением доли специализированных автомобилей и автомобилей повышенной грузоподъемности не менее чем в 1,5 раза.

Определенный вклад в обновление парка автомобилей на более современные модели внесла Федеральная программа утилизации старых автомобилей (Постановление Правительства РФ от 31.12.2009 г. № 1194 «О стимулировании приобретения новых автотранспортных средств взамен вышедших из эксплуатации и сдаваемых на утилизацию, а также по созданию в Российской Федерации системы сбора и утилизации вышедших из эксплуатации автотранспортных средств». В этом же направлении работало введение топливного стандарта Евро-5 для всех автомобилей, попадающих на территорию Российской Федерации, как определено Постановлением Правительства РФ от 12.10.2005 № 609 (ред. от 30.07.2014) «Об утверждении технического регламента № 609 «О требованиях к выбросам автомобильной техникой, выпускаемой в обращение на территории Российской Федерации, вредных (загрязняющих) веществ».

В Транспортной стратегии поставлена цель снижения энергоёмкости транспорта на 30%. Еще одна из целей Стратегии – снижение вредного воздействия транспорта на окружающую среду. В рамках реализации Стратегии объём выбросов и сбросов загрязняющих вредных веществ от автотранспортного комплекса должен сократиться на 40%, а на железнодорожном транспорте – более чем в 3 раза. Среди задач по ее достижению выделены:

• сокращение вредного воздействия транспорта на здоровье человека за счет снижения объемов воздействий, выбросов и сбросов, количества отходов на всех видах транспорта (профессиональная подготовка и рационализация маршрутов);

• мотивация перехода транспортных средств на экологически чистые виды топлива;

• снижение энергоемкости транспорта до уровня показателей передовых стран;

• перевод 50% автомобильных парков в крупных городах на альтернативные виды топлива;

• переход на мировые экологические стандарты в отношении потребляемого топлива.

Для снижения вредного воздействия железнодорожного транспорта на окружающую среду предусматриваются: расширение применения электротяги; снижение вредных выбросов на железнодорожном транспорте более чем в 3 раза; снижение энергоемкости перевозок. Удельный расход электроэнергии на тягу поездов должен быть сокращен на 14,4%, топлива – на 9,1%. Предусматривается также сокращение использования в авиационных технологиях вредных веществ и разработка технологий их утилизации, а также обновление эксплуатируемого парка воздушных судов, что позволит сократить объемы выбросов загрязняющих веществ вследствие сокращения потребления топлива в расчете на единицу транспортной работы в 1,5-2 раза.

В проекте «Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта Российской Федерации на период до 2030 года» (версия от 10 октября 2018 г.) также установлена цель снижения негативного воздействия на окружающую среду автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта. Ее достижение обеспечивается на основе решения следующих задач:

• обеспечение к 2030 г. не менее 70% объема пассажироперевозок^[17] в городском сообщении транспортом с электродвигателями (трамвай, троллейбус с учетом автономного хода, метро, электропоезда, фуникулер, канатные дороги, электробус и др.);

• обеспечение к 2030 г. не менее 50% объема пассажироперевозок в городском сообщении рельсовым транспортом (трамвай, городской железнодорожный транспорт, метрополитен).

Росстат не выделяет данные по перевозкам именно в городском сообщении, что затрудняет мониторинг выполнения этих целевых установок. Среди ожидаемых результатов от реализации проекта Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта - значительное снижение вредного воздействия транспорта на окружающую среду. Объем выбросов загрязняющих атмосферу веществ на автомобильном транспорте должен сократиться (по оптимистичному варианту) на 45%, а объем удельных выбросов CO₂ на автомобильном транспорте на 20%.

Оценки перспективных объемов транспортной работы в проекте этой Стратегии (табл. 10.6) существенно более актуальны, чем оценки «Транспортной стратегии», которая была разработана на десять раньше. Годовой объем перевозок пассажиров автомобильным транспортом в 2030 г. возрастет по оптимистичному варианту на 17,2%, а по базовому варианту – на 5,9%; годовой объем перевозок грузов возрастёт в 2030 г. по оптимистичному варианту – на 51%, по базовому варианту – на 17,5%. В проекте Стратегии ставится амбициозная задача нейтрализации тенденции снижения пассажирооборота городского наземного электрического транспорта и обеспечению его роста (в 2000-2018 гг. пассажирооборот трамваев и троллейбусов упал в 6 раз). Также ставится сложная задача слома тенденции его снижения в 1,4 раза в 2000-2018 гг. Одним из средств ее решения является выделение полос для проезда общественного транспорта, что определено Постановлением Правительства Москвы от 27.09.2011 г. № 453-ПП «Об организации выделенных полос для движения маршрутных транспортных средств». Подобная мера политики также введена в Санкт-Петербурге, Казани и др. городах.

В проекте Стратегии ставится задача интенсивного обновления парка транспортных средств и на этой основе сокращения среднего срока их службы: для автобусов – с 8,5 лет в 2020 г. до 8 лет в 2025 г. и до 7 лет в 2030 г.; для трамваев – с 18,6 лет в 2020 г. до 17 лет в 2025 г. и до 15 лет в 2030 г.; для троллейбусов – с 9,7 лет в 2020 г. до 9,5 лет в 2025 г. и до 9 лет в 2030 г. Это должно позволить снизить уровень энергоемкости автомобильного и городского наземного электрического транспорта по оптимистичному варианту на 25%, а по базовому – на 12%.

Таблица 10.6 – Прогноз транспортной работы автомобильного и городского наземного электрического транспорта в Проекте «Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта Российской Федерации на период до 2030 года»

Источник: Проект «Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта Российской Федерации на период до 2030 года» (версия от 10 октября 2018 г.).

Проект Стратегии предусматривает проведение следующих мер политики:

• введение административных и экономических механизмов (дифференцированного налогообложения, пошлин, сборов, платежей) для стимулирования использования более экологически чистых и энергоэффективных автотранспортных средств (электромобилей, гибридов, газомоторных и т.д.);

• разработку и реализацию механизмов стимулирования переключения перевозок на экологически чистые виды транспорта (электротранспорт, гибриды, газомоторные автомобили и т.д.);

• разработку и широкое внедрение на городском наземном транспорте новых типов транспортных средств и систем, использующих альтернативные источники энергии: электробусы с автомобильным ходом, электромобили и гибриды (в первую очередь – для использования в качестве такси).

Доля автотранспорта в загрязнении окружающей среды в общем объеме загрязнений должна снизиться на 5% в 2020 г., на 10% в 2025 г., на 15% в 2030 г. По состоянию на сентябрь 2019 г. указанная выше Стратегия имела статус проекта.

В стадии запуска находится национальный проект «Безопасные и качественные автомобильные дороги», паспорт которого утверждён решением Президиума Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и национальным проектам 24.12.2018 г. В нем предусмотрено выделение порядка 20 млрд руб. на приобретение пассажирского транспорта на газомоторном топливе; планируется разместить 181 газозаправочную станцию (АГНКС). По оценкам, перевод транспорта на природный газ позволит уменьшить транспортные издержки за счет снижения себестоимости перевозок на 15-20%. На 55 участках автомобильных дорог общего пользования будут внедрены интеллектуальные транспортные системы, ориентированные, в том числе, на обеспечение движения беспилотных транспортных средств к концу 2024 г. На 65 участках автомобильных дорог будут внедрены интеллектуальные транспортные системы, ориентированные на применение энергосберегающих технологий освещения к концу 2024 г.

На федеральном и региональном уровнях принят ряд нормативных актов, стимулирующих газификацию и электрификацию автомобильного транспорта. Принято распоряжение Правительства Российской Федерации от 28.04.2018 г. № 831-р «Об утверждении Стратегии развития автомобильной промышленности Российской Федерации на период до 2025 года», согласно которому необходимо перевести на газовое топливо к 2020 г. в городах с численностью населения более 1 миллиона человек не менее половины автобусного и коммунального транспорта, а в городах численностью более 500 тысяч человек – не менее трети этих видов транспортных средств.

Бесплатная парковка для электромобилей на платных парковочных местах определена Постановлением Правительства Москвы от 17.05.2013 № 289-ПП «Об организации платных городских парковок в городе Москве» и Постановлением Правительства Санкт-Петербурга № 417 от 31.05.2016 «О внесении изменений в некоторые постановления Правительства Санкт-Петербурга и изменении предмета деятельности СПб ГКУ «Городской центр управления парковками Санкт-Петербурга». Аналогичная мера политики существует в Казани. В Туле парковка для электромобилей платная, но со скидкой 50%.

Возможность для владельцев автозаправочных станций оборудовать свои станции зарядными колонками и оказывать услуги по подзарядке транспортных средств с электродвигателями, что, в свою очередь, создаст стимул для развития экологически чистого транспорта в России, определена Постановлением Правительства России от 27.08.2015 г. № 890. Принят Комплексный план мероприятий поддержки производства и использования экологически чистого транспорта (поручение Заместителя Председателя правительства Российской Федерации Дворковича А.Д. № АД-П9-3076 от 28.04.2014), который включает комплекс мер по созданию механизмов стимулирования производства и использования экологически чистого транспорта. Установлена возможность заряжать электромобили в помещениях, под навесами и на открытых площадках для хранения и стоянки транспорта (Постановление Правительства РФ от 18.11.2017 г. № 1393 «О внесении изменений в Правила противопожарного режима в Российской Федерации»).

В государственной компании «Автодор» принята программа развития зарядной инфраструктуры для транспортных средств с электродвигателями. В соответствии с ней до 2020 г. компания планирует установить 71 электрозарядную станцию. Создание сети зарядных устройств для электромобилей в Москве регулируется Приказом Правительства Москвы от 24.06.2015 г. № 61-02-193/5 «Об утверждении схемы размещения зарядных станций для электромобилей на объектах парковочного пространства города Москвы» (с изменениями от 20.08.2018). На сегодняшний день, согласно пилотному проекту в городе Москве, в зоне платных парковок установлены и введены в эксплуатацию 33 зарядные станции для электромобилей. К концу 2019 г. их число планируют увеличить до 188. Закупка электробусов в Москве и перевод общественного транспорта на электротягу реализуется в рамках государственной программы города Москвы «Развитие транспортной системы» (Постановление Правительства Москвы от 27.03.2018 № 240-ПП «О внесении изменений в постановление Правительства Москвы от 2 сентября 2011 г. № 408-ПП»). В сентябре 2018 г. на маршруты Москвы вышел первый электробус. К февралю 2019 г. их число составило уже 46, а в мае на маршруты вышел 100-й электробус. В 2019-2020 гг. Правительство Москвы планирует закупать по 300 электро­бусов в год, а с 2021 г. – по 800. С 2021 г. столица будет приобретать для использования на маршрутах наземного городского пассажирского транспорта только электробусы. Всего к концу 2023 г. на маршруты города выйдут 1800 автобусов на электрической тяге. К 2030 г. в Москве останутся только электробусы. Создается сеть зарядных устройств для электромобилей в Санкт-Петербурге. В настоящее время в Санкт-Петербурге установлены 32 зарядные станции двух типов (быстрая и медленная зарядка).

В правительстве рассматривается инициатива ВЭБа по масштабной программе обновления городского транспорта с начальными инвестициями для 10 городов в размере 340 млрд руб. и последующим масштабированием на 40 городов, что потребует еще 707 млрд руб. инвестиций. В составе этой программы – приобретение 1900 электробусов до 2024 г. Масштабирование этой программы на всю страну может потребовать 2,1 трлн руб. на закупку 96 тыс. автобусов, 6,5 тыс. троллейбусов, 6,7 тыс. трамвайных вагонов, и 3,5 тыс. электробусов.^[18]

Прогнозы транспортной работы

Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года задает как основные направления модернизации транспортной инфраструктуры, так и параметры роста грузооборота и пассажирооборота по основным видам транспорта. Согласно этим прогнозным оценкам, коммерческий грузооборот в 2018-2036 гг. должен вырасти на 85,5%, в т.ч по видам транспорта: железнодорожный общего пользования – на 87%; железнодорожный необщего пользования – на 86,4%; автомобильный – на 90,5%^[19]; внутренний водный – на 48,9%; морской – на 1,5%; воздушный – на 104%. Таким образом, в целом по этому прогнозу:

• грузоемкость ВВП (без трубопроводного транспорта) повышается на 9%, поскольку ВВП растет медленнее грузооборота.^[20] Это означает не только сохранение, но и углубление сырьевой ориентации экономики России;

• происходит сдвиг в сторону более энергоемкого автомобильного и воздушного грузового транспорта, что будет способствовать росту выбросов ПГ от грузового транспорта.

Анализ сложившихся в 2000-2018 гг. зависимостей между параметрами транспортной работы и основными экономическими факторами, их определяющими, показывает, что прогнозные оценки МЭР могут быть завышенными. Грузооборот всех видов транспорта, кроме железнодорожного и трубопроводного, в 2000-2018 гг. вырос только на 8% при росте ВВП в 1,8 раза. Неясно, по какой причине рост ВВП в 1,7 раза в 2018-2036 гг. должен сопровождаться существенно более динамичным ростом грузооборота этих видов транспорта. Рост грузооборота железнодорожного транспорта в значительной степени определяется ростом перевозок угля, нефти и нефтепродуктов, производство которых в прогнозе растет, но не в той пропорции, чтобы обеспечить рост указанных в прогнозе МЭР параметров грузооборота.^[21]

Прогноз грузооборота базового сценария сформирован на основе: (а) параметров производства основных видов крупнотоннажной продукции и (б) сложившихся в 2000-2018 гг. зависимостями между параметрами транспортной работы и их определяющими факторами. Результаты прогноза грузооборота представлены на рис. 10.23. Суммарно грузооборот всех видов транспорта в 2018-2036 гг. растет на 16%, а в 2018-2050 гг. – на 18%. Без железнодорожного и трубопроводного транспорта рост равен соответственно 28% и 52%. Грузоемкость ВВП снижается на 32% в 2018-2036 гг. и на 47% в 2018-2050 гг., что близко к ее снижению на 45% в 2000-2018 гг. Структура грузооборота эволюциони­рует в сторону железнодорожного транспорта под влиянием роста объемов перевозок угля. Грузооборот автомобильного транспорта растет до 296 млрд ткм, что существенно ближе к оценке Проекта «Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта Российской Федерации на период до 2030 года» - 279 млрд ткм, чем к оценке Прогноза социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года – 411 млрд ткм.
Рисунок . – Динамика и структура грузооборота по видам транспорта в 2000-2050 гг.

(а) динамика грузооборота

(б) структура грузооборота

Источник: Данные за 2000-2018 гг. – Росстат. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Согласно прогнозу МЭР, пассажирооборот общего пользования в 2018-2036 гг. вырастет на 80,5%, в т.ч по видам транспорта: железнодорожный – на 48,7%; автобусный – на 22,1%; внутренний водный – на 18,8%; воздушный – на 126,7%; городской электрический – на 38,4%; морской – на 49,5%. Таким образом, транспортная мобильность населения заметно растет. В прогнозе МЭР не отражен основной компонент, определяющий транспортную мобильность населения – легковые автомобили в личной собственности и служебные легковые автомобили. Эволюция именно этого компонента определяла во многом динамику пассажирских перевозок другими видами транспорта по мере роста обеспеченности легковыми автомобилями с 179 авт./1000 чел. в 2000 г. до 411 авт./1000 чел. в 2018 г. С учетом всех видов транспорта транспортная подвижность населения выросла на 64% в 2000-2018 гг.

В период до 2050 г. ее прогнозируемый рост составит 49%, что определяется как изменениями факторов, которые определяют масштабы мобильности, так и интенсивности влияния этих факторов (рис. 10.24). В базовом сценарии предполагается, что тенденция роста доли личного автомобильного транспорта в пассажирообороте будет остановлена на уровне 45-46% до 2050 г. Это определяется также тем, что в России заканчивается период «взрывной» автомобилизации по мере роста дохода, и так же как и в других странах со сходным уровнем дохода, начинается период умеренного роста обеспеченности автомобилями (рис. 10.25). По отдельным видам транспорта пассажирооборот растет на 10-35% к 2036 г. и на 20-71% к 2050 г.

Рисунок 10.24 – Динамика и структура пассажирооборота по видам транспорта
в 2000-2050 гг.

(а) динамика пассажирооборота

(б) структура пассажирооборота

Источник: Данные за 2000-2018 гг. – Росстат. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Рисунок 10.25 – Зависимость между обеспеченностью автомобилями и ВВП на душу населения в некоторых странах по данным за 1991–2013 гг.

Источник: Эдер Л.В., Филимонова И.В., Немов В.Ю., Проворная И.В. Прогнозирование энерго- и нефтепотребления автомобильным транспортом в регионах Российской Федерации // Экономика региона. — 2017. — Т. 13, вып. 3. — С. 859-870.

Железнодорожный транспорт

При прогнозировании динамики выбросов ПГ на железнодорожном транспорте приняты следующие допущения:

• объем транспортной работы вырастет на 33% (с 2727 млрд ткм в 2018 г. до 3631 млрд ткм в 2050 г.);

• эксплуатационная длина железнодорожных путей вырастет с 86613 км до 97120 км в 2050 г., а интенсивность перевозок – с 31,5 до 37,4 млн ткм/км;

• доля электрифицированных участков железных дорог вырастет с 50,6% до 66,6% км в 2050 г., а доля транспортной работы на электротяге – с 82,1 до 94,2%;

• удельные расходы энергии на электротяге и на локомотивной тяге снижаться не будут. Снижение удельного расхода в целом по железнодорожному транспорту будет происходить только за счет переключения на электротягу и за счет роста доли грузовых перевозок и составит в 2018-2050 гг. 14%;

• к 2050 г. до 3,3% вырастет доля природного газа, используемого в качестве топлива для локомотивов.

При таких допущениях электропотребление на железнодорожном транспорте в 2018-2050 гг. растет с 52,7 до 80,7 млрд кВт-ч в 2050 г., в т.ч. на электротягу – с 48,9 до 73,5 млрд кВт-ч; а суммарное потребление энергии – с 10,6 до 12,1 млн тут
(см. рис. 10.26). За счет продолжения электрификации и – в меньшей степени – роста использования природного газа прямые выбросы ПГ снижаются с 9 до 4 млн тСО_2экв.

Рисунок 10.26 – Параметры развития железнодорожного транспорта и выбросов ПГ в базовом сценарии

динамика транспортной работы потребление энергии

динамика прямых выбросов ПГ (абсолютных и удельных) от железнодорожного транспорта

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Городской электрический транспорт

При прогнозировании развития городского электрического транспорта приняты следующие допущения:

• Метрополитен:

• Эксплуатационная длина путей в 2018-2105 гг. вырастет с 580 до 700 км;

• парк вагонов – с 8,1 до 9,74 тыс.;

• пассажирооборот – с 45,4 до 54,6 млрд пасс-км;

• удельный расход электроэнергии на электротягу снизится с 43,9
  до 26,4 кВт-ч/1000 пасс-км; на прочие нужды – с 28,2
  до 20,5 кВт-ч/1000 пасс-км, а в целом – с 72,1 до 46,9 кВт-ч/1000 пасс-км.

• Трамвай:

• эксплуатационная длина путей в 2018-2105 гг. вырастет с 2,4 до 2,5 тыс. км;

• парк вагонов – с 7,7 до 7,9 тыс;

• пассажирооборот – с 3,9 до 5,5 млрд пасс-км;

• удельный расход электроэнергии на электротягу снизится со 199,7
  до 66 кВт-ч/1000 пасс-км; на прочие нужды – с 7 до 5 кВт-ч/1000 пасс-км, а в целом – с 206,8 до 71 кВт-ч/1000 пасс-км.

• Троллейбус:

• эксплуатационная длина линий в 2018-2105 гг. вырастет с 5,1 до 5,3 тыс. км;

• парк вагонов – с 9 до 9,3 тыс;

• пассажирооборот – с 4,7 до 6,7 млрд пасс-км;

• удельный расход электроэнергии на электротягу снизится с 183,5 до 52 кВт-ч/1000 пасс-км; на прочие нужды – с 5,8 до 4,2 кВт-ч/1000 пасс-км, а в целом – с 189,3 до 56,2 кВт-ч/1000 пасс-км.

Городской электрический транспорт не дает прямых выбросов ПГ, но оценки потребления им электроэнергии важны при оценке косвенных выбросов ПГ. Определенные выше параметры снижения удельных расходов – только отчасти результат обновления парка транспортных средств. В значительной мере это результат оптимизации загрузки подвижного состава, значительное падение которой привело к резкому росту удельных расходов энергии в 2000-2008 гг. Фактически параметры удельных расходов возвращаются к уровням 2000 г., но на новой технологической основе при меньшей загрузке салонов и повышении комфортности поездок.

Рисунок 10.27 – Динамика удельных расходов электроэнергии городским электротранспортом в базовом сценарии

Источник: Данные за 2000-2018 гг. – Росстат. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Воздушный транспорт

При прогнозировании динамики выбросов ПГ на воздушном транспорте приняты следующие допущения:

• парк гражданских воздушных судов вырастет в 2018-2050 гг. с 7 до 12 тыс.;

• транспортная работа на 1 самолет (млн км в год) сохранится на уровне 2018 г., но за счет роста вместимости лайнеров она немного вырастет по показателю млн ткм/год;

• за счет оптимизации маршрутов занятость пассажиро-кресел вырастет с 83,8 до 87%;

• пассажирооборот вырастет с 287 до 491 млрд пасс-км;

• удельный расход топлива сократится с 27 до 21 гут/ткм, а по методике Росавиации (1 пасс-км = 0,09 ткм) – с 236 до 169 гут/т-км;

• доля использования биотоплива достигает в 2050 г. 2,6%; доля сжатого природного газа в 2050 г. также достигает 2,6%.

При таких допущениях потребление топлива воздушным транспортом в 2018-2050 гг. растет с 8 до 10,6 млн тут, а прямые выбросы ПГ – с 16,8 до 21,8 млн тСО _2экв. (рис. 10.28).

Рисунок 10.28 – Параметры развития выбросов ПГ от воздушного транспорта в базовом Водный транспорт

Источник: Данные за 2000-2018 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

При прогнозировании динамики выбросов ПГ на водном транспорте приняты следующие допущения:

• Внутренний водный транспорт:

• флот речных пассажирских судов в 2018-2050 гг. вырастет с 2,2 до 2,5 тыс., а флот грузовых судов – с 21 до 24 тыс.;

• транспортная работа вырастет с 67 до 100 млрд ткм;

• за счет модернизации флота судов и оптимизации их использования удельный расход энергии снизится с 9,3 до 6,6 гут/т-км;

• доля использования биотоплива достигает в 2050 г. 2,6%; доля сжатого природного газа в 2050 г. также достигает 2,6%.

• Морской транспорт:

• флот морских пассажирских и грузопассажирских транспортных судов в 2018-2050 гг. вырастет с 50 до 60 судов, а флот морских грузовых транспортных и нетранспортных судов – с 2,7 до 3,2 тыс.;

• транспортная работа морских судов вырастет с 45 до 75 млрд т-км;

• за счет модернизации флота судов и оптимизации их использования удельный расход энергии снизится с 13,6 до 9,1 гут/т-км;

• доля использования биотоплива достигает в 2050 г. 2,6%; доля сжатого природного газа в 2050 г. также достигает 2,6%.

При таких допущениях потребление топлива водным транспортом в 2018-2050 гг. растет с 12 до 1,3 млн тут, а прямые выбросы ПГ – с 2,5 до 2,7 млн тСО _2экв. (рис. 10.29).
Рисунок 10.29 – Параметры развития водного транспорта и выбросов ПГ в базовом сценарии

речной транспорт морской транспорт

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Автомобильный транспорт

Параметры развития и меры политики

Основным источником выбросов ПГ на транспорте является автомобильный транспорт. В основу базового сценария его развития положен базовый сценарий Прогноза долгосрочного социально-экономического развития Минэкономразвития России. Он определяет только параметры коммерческого грузооборота автомобильного транспорта и пассажирооборота автобусов. То есть за рамками прогноза оказываются большие сегменты некоммерческого автомобильного транспорта, и в первую очередь, личного. Для многих параметров развития автомобильного транспорта для базового сценария нет данных актуальных стратегических документов, в которых они определены. Согласно проекту «Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта Российской Федерации на период до 2030 года» грузооборот и пассажирооборот автомобильного транспорта к 2030 г. вырастут менее чем на 10%.

В ретроспективе динамика выбросов ПГ автомобильным транспортом в значительной мере определяла суммарную динамику выбросов ПГ (см. раздел 5.2). Поэтому прогнозированию выбросов из этого источника уделено особое внимание. В этих целях используются как построенная ЦЭНЭФ-XXI модель TRANS-GHG, так и алгоритмы, разработанные экспертами МАДИ и ВНИИАТ. Расчеты проводятся для согласованного множества предположений, сформулированных экспертами МАДИ и НИИАТ. При их формировании принято допущение, что в перспективе до 2050 г. будут реализованы только уже принятые меры политики стимулирования низкоуглеродного развития автомобильного транспорта и сохранятся многие из существующих тенденций развития транспортного комплекса страны, а также основных положений транспортной политики государства на национальном, региональном и местном уровнях.

Базовый сценарий исходит из предположений о сохранении на прогнозный период ресурсоориентированного развития экономики страны, что определяет масштабы и структуру грузооборота; восстановлении после паузы роста реальных доходов населения, что определяет динамику парка легковых автомобилей, динамику и структуру пассажирооборота; и сохранении тенденции «старения» населения.

Развитие автотранспортного комплекса Российской Федерации на период до 2030 г. (и далее до 2050 г.) в части парка легковых автотранспортных средств (АТС) предполагает:

до 2030 года:

• замедление роста обеспеченности легковыми автомобилями при переходе России в зону с более высокими доходами (см. рис. 10.28);

• некоторое дополнительное замедление (на 5-10%) темпов роста автомобилизации возможно в крупнейших городах (Москва, Санкт-Петербург) в случае продолжения политики ограничения использования личного автотранспорта (в первую очередь – ограничения парковочного пространства);

• обновление парка легковых автомобилей будет происходить в первую очередь в крупнейших и крупных городах за счет поставок новых автомобилей отечественного производства. Рост доли российского производства автотранспортных средств при одновременном сокращении импорта новых и подержанных легковых автомобилей, предусмотренных базовым сценарием Транспортной стратегии и Стратегии развития автомобильной промышленности;

• увеличение доли импорта подержанных легковых автомобилей с дизельными двигателями после запрета их производства в ряде европейских стран и их использования в некоторых крупных европейских городах. В результате их доля в парке легковых автомобилей к 2030 г. может возрасти до 15-17%;

• подержанные автомобили с большим сроком службы будут менять владельцев и перемещаться из крупных городов в регионы с низкими доходами населения;

• доля легковых автомобилей экологического класса 4 и выше в целом по стране достигнет 65-70% к 2030 г. Экологический стандарт ЕВРО-6 на территории Российской Федерации будет введен не ранее 2024-2025 годов;

• доля легковых автомобилей, работающих на газомоторном топливе, в автомобиль­ном парке возрастет к 2030 г. до 7-7,5%, доля электромобилей и подключаемых гибридов в 2030 г. составит 2-2,5% численности парка;

• средний возраст парка легковых автомобилей несколько снизится и составит в среднем по стране около 11 лет;

• одновременно к 2030 г. будет создана сеть газонаполнительных и электрозарядных станций – в первую очередь в крупнейших и крупных городах и на подходах к ним, вдоль международных коридоров и скоростных автомагистралей с наиболее интенсивным движением транспорта;

• транспортная подвижность населения (число и протяженность поездок) к 2030 г. может расти или останется на уровне 2019 г., при небольшом росте в крупнейших городах, благодаря улучшению работы общественного транспорта, расширению городских территорий и росту агломерационных связей;

• распределение поездок населения по видам транспорта в целом по стране к 2030 г. сохранится на уровне, близком к уровню 2019 г., за исключением крупнейших городов, где ограничение парковки легковых автомобилей увеличит долю пользователей общественного транспорта;

• системы совместного использования легковых автомобилей получат к 2030 г. дальнейшее развитие в крупнейших и крупных городах России. На их долю к 2030 г. будет приходиться 8-10% объемов перевозок пассажиров, при этом суммарный пробег легкового автотранспорта снижаться не будет^[22];

• технологии беспилотного вождения автомобилей к 2030 г. будут отрабатываться на отдельных пилотных участках дорог и на отдельных городских территориях.

До 2050 года:

• в период с 2030 по 2050 гг. будет происходить дальнейшее развитие информационных и транспортных технологий, рост экономики, определенный рост благосостояния населения и его «старение», что приведет в период после 2030 г. к стабилизации и последующему некоторому сокращению (с 2035-2040 гг.) спроса на легковые автомобили. Этому будет способствовать развитие систем совместного использования автомобилей (такси, каршеринг, карпулинг), развитие и улучшение качества работы общественного пассажирского транспорта, развитие систем дистанционной занятости населения и т.д.;

• запрет на производство и использование легковых автомобилей с дизельными двигателями, прекращение производства ДВС, планируемое в этот период в развитых странах, приведут к переносу производств таких транспортных средств в Россию и другие развивающиеся страны. В результате, начиная примерно с 2023-2025 гг., в России может наблюдаться рост продаж новых легковых автомобилей с дизельными двигателями. С 2028-2030 гг. возможен рост импорта подержанных дизельных автомобилей из-за введения вышеуказанных ограничений, что будет способствовать росту в 2030-2035 гг. доли в автомобильном парке легковых автомобилей с дизелями, а затем, по мере их вывода из эксплуатации, произойдет их замещение АТС с энергоустановками на альтернативных видах топлива и энергии;

• после 2030 г. обновление автомобильного парка ускорится. При этом средний возраст легковых автомобилей в рассматриваемый временной период будет составлять порядка 10 лет;

• доля легковых автомобилей, ежегодно выводимых из эксплуатации, к 2050 г. составит 6-7% численности парка;

• по исходным экологическим характеристикам (при изготовлении) к 2050 г. 90-92% автомобилей с ДВС будут соответствовать нормам Евро-4 и выше^[23];

• доля легковых автомобилей, работающих на газомоторном топливе, в автомобильном парке возрастет к 2050 г. до 16-17%, доля электромобилей, подключаемых гибридов и автомобилей на топливных элементах в 2050 г. составит 13-13,5% численности парка;

• легковые автомобили, работающие на альтернативных топливах и электричестве, будут эксплуатироваться преимущественно в крупнейших, крупных и средних городах;

• получат дальнейшее распространение системы совместного использования автомобилей для городских и пригородных поездок (такси, каршеринг, райдшеринг), междугородних поездок (карпулинг). Такие системы совместного пользования будут во многих случаях реализованы АТС на электротяге, топливных элементах, с внедренными на них системами автономного вождения. В крупнейших и крупных городах такие перевозки пассажиров могут достигнуть к 2050 г. 15-20% общего числа поездок;

• в период с 2035-2040 гг. начнется сокращение транспортной подвижности населения в крупных городах за счет:

• внедрения схем градостроительного планирования, снижающих потребности в поездках;

• развития немоторизованных видов передвижения (замещение на 10-15% поездок на транспорте на расстояния до 3-5 км);

• развития дистанционных методов трудовой деятельности, фриланса;

• дальнейшего развития рынка аренды жилых помещений;

• сокращения транспортного спроса ввиду старения населения;

• в результате к 2050 г. транспортная подвижность населения (число поездок в год) может сократиться на 5-7% к уровню 2018-2020 гг., но может и продолжать расти;

• расширение ограничительных мер по использованию легковых автомобилей личного пользования приведет к снижению к 2050 г. их доли в общем объеме перевозок пассажиров в городах до 25-30%;

• внедрение инновационных информационных и телематических технологий в сфере общественного пассажирского транспорта; создание мультимодальных систем пассажирского транспорта в городском, пригородном и междугородном сообщении, строительство мультимодальных транспортных терминалов, сокращающих потери времени на пересадки; внедрение эффективных систем оплаты проезда и информирования пассажиров позволит существенно повысить качество услуг общественного пассажирского транспорта и его привлекательность для населения. В этих условиях во многих случаях владение личным автомобилем начнет становиться экономически нецелесообразным. Это может привести к падению спроса на приобретение автотранспортных средств к 2050 году на 5-7%.

В части развития грузового автотранспорта (N1, N2, N3) базовый сценарий предполагает следующее:

До 2030 года:

• рост объемов перевозок и грузооборота автомобильного транспорта будет происходить по базовому сценарию Транспортной стратегии Российской Федерации до 2030 г. с корректировкой заложенной динамики с учетом фактической транспортной работы (по данным Росстата) в период 2014-2018 гг;

• численность парка грузовых АТС на прогнозный период устанавливается с учетом динамики поставок и выбытия, заложенной в документах стратегического планирования (Стратегии развития автомобильной промышленности на период до 2025 года, Транспортной стратегии), выполненных ранее прогнозных оценок для базового сценария Транспортной стратегии;

• средний возраст парка грузовых автомобилей снизится с 20 лет в 2018 г. до 15-17 лет в 2030 г.;

• доля дизельных АТС в парке грузовых автомобилей к 2030 г. составит по тяжелым и средним грузовикам 80-85%, по легким коммерческим 50-60%, а в целом для парка грузовиков – 66-68%;

• доля грузовых АТС экологического класса 4 и выше в парке грузовых автомобилей возрастет к 2030 г. до 40-45%;

• расширится использование природного газа в качестве моторного топлива до 8-10%;

• структура парка грузов останется практически неизменной;

• внедрение новых информационных технологий (система Платон), развитие грузовой логистики, строительство грузовых терминалов и товарных станций позволит повысить эффективность использования подвижного состава грузового автомобильного транспорта, работающего на коммерческой основе и снизить его перепробеги. Это, в первую очередь, будет относиться к крупным городским агломерациям и связывающей их магистральной дорожной сети;

• вместе с тем сохранится тенденция использования для перевозок грузов собственного автомобильного транспорта предприятий и организаций различных отраслей экономики. Перевозки также будут осуществляться владельцами личного грузового автотранспорта, работающих в том числе на условиях самозанятости или нелегально.

До 2050 года:

• объемы перевозок грузов и грузооборот автомобильного транспорта может как расти, так и несколько снижаться по сравнению с 2030 г. Возможное снижение может быть связано с:

• сокращением грузоемкости продукции отраслей народного хозяйства;

• переключением части грузов на железнодорожный и водный виды транспорта;

• организацией мелкопартионной доставки с использованием грузовых дронов;

• внедрением эффективных информационных и телематических технологий, развитием грузовой логистики;

• доля дизельных АТС в паре грузовых автомобилей с ДВС к 2050 г. составит по тяжелым и средним грузовикам около 80%, по легким коммерческим 40-50%, а всего по всем грузовикам – примерно 50%;

• средний возраст парка грузовых АТС снизится до 12-15 лет;

• 70-75% подвижного состава грузовых АТС по своим заводским характеристикам будет соответствовать нормам ЕВРО-4 и выше, а парка АТС полной массой более 12 т (N3) – ЕВРО-5 и выше;

• расширится использование природного газа в качестве моторного топлива до 20%;

• улучшение администрирования и нормативного правового регулирования приведет к «уходу с рынка» нелегальных перевозчиков, и это позволит улучшить ситуацию с соблюдением требований к техническому состоянию, уровню экологической и дорожной безопасности подвижного состава;

• будут в ограниченном масштабе реализованы проекты:

• автономного вождения тяжелых грузовиков по отдельным участкам дорожной сети;

• использования грузовых АТС с электроприводом (на топливных элементах) в крупнейших и крупных городах, на отдельных участках скоростных автомобильных дорог.

В части развития общественного пассажирского транспорта (автобусы) базовый сценарий предполагает следующее:

До 2030 года:

• рост объемов перевозок пассажиров и пассажирооборот автобусного транспорта будет происходить по базовому сценарию Транспортной стратегии Российской Федерации до 2030 г. с корректировкой заложенной динамики с учетом фактической транспортной работы (по данным Росстата) в период 2014-2018 гг.;

• численность парка автобусов на прогнозный период устанавливается с учетом динамики поставок и выбытия, заложенной в документах стратегического планирования (Стратегии развития автомобильной промышленности на период до 2025 года, Транспортной стратегии), выполненных ранее прогнозных оценок для базового сценария Транспортной стратегии;

• средний возраст парка автобусов будет оставаться высоким, за исключением его снижения в крупнейших мегаполисах за счет привлечения бюджетных инвестиций на покупку новых автобусов;

• 58% автобусов к 2030 г. будут соответствовать экологическим стандартам не ниже Евро 4;

• доля автобусов на дизельном топливе к 2030 г. составит 64%. При этом в крупных городах продолжится программа перевода городских автобусов на компримиро­ванный природный газ. Доля автобусов на природном газе может составить 12-14%. В ряде городов будет осуществлен частичный переход на использование электробусов взамен троллейбусов и автобусов с дизельными двигателями;

• структура парка автобусов по экологическим классам несколько улучшится за счет вывода из эксплуатации автобусов низких экологических классов. Однако техническое состояние части парка автобусов, остающихся в эксплуатации, из-за несовершенства системы технического осмотра не будет соответствовать нормативным требованиям по выбросам токсичных веществ;

• реализация программ комплексного транспортного обслуживания населения в городах позволит повысить качество работы общественного пассажирского транспорта, что будет способствовать переключению на него перевозок пассажиров с личных легковых автомобилей.

До 2050 года:

• продолжится рост объемов перевозок пассажиров и пассажирооборота автобусного транспорта по сравнению с уровнем 2030 г. из-за переключения на данный вид общественного пассажирского транспорта транспортной работы с личных легковых автомобилей, в первую очередь, в городах;

• 92% численности автобусного парка с ДВС будет к 2050 г. соответствовать экологическим нормам не ниже ЕВРО-4;

• доля автобусов, работающих на природном газе, составит к 2050 г. не менее 31,2% парка, в крупнейших городах доля электробусов составит до 40%; доля автобусов на электротяге в целом по парку автобусов может составить 7-8%;

• доля автобусов, работающих на дизельном топливе, снизится до 50%;

• средний возраст автобусов в парке снизится до 12-15 лет, а в крупнейших городах – до 8-10 лет;

• внедрение новейших информационных технологий позволит персонифицировать услуги общественного пассажирского транспорта (внедрить технологию MaaS – мобильность как услуга), создать единую мультимодальную систему пассажирского транспорта в крупных городах. Повышению качества обслуживания пассажиров будут способствовать современные системы оплаты проезда, информирования пассажиров, управления дорожным движением;

• будет обеспечено взаимодействие автобусных перевозок, в первую очередь в городах, с системами совместного использования автомобилей и велосипедов, с другими видами наземного и внеуличного общественного транспорта;

• в ряде городов будут реализованы:

• программы повышения экологичности автобусов низких экологических классов (оснащение сажевыми фильтрами, переоборудование на использование природного газа и др.);

• системы скоростных автобусных перевозок (BRT) с использованием технологий беспилотного вождения и электробусов.

В качестве основных параметров при выполнении прогнозной оценки выбросов СО₂ автомобильным и городским наземным электрическим транспортом использовались^[24]:

1. развитие парка АТС (прогноз уровня автомобилизации, прогнозная численность автомобильного парка по типу энергоустановок и виду используемого топлива, экологическому классу, рабочему объему двигателей легковых автомобилей, полной массы грузовых и пассажировместимости автобусов) оценивается с учетом обновления парка и ввода в действие основных производственных мощностей, баланса поставок и выбытия АТС);

2. транспортная работа при перевозке грузов и пассажиров автомобильным транспортом, а также городским наземным электротранспортом, которая зависит от развития рынка транспортных услуг, объемов перевозок грузов и пассажиров, грузооборота и пассажирооборота; среднегодовые пробеги отдельных единиц подвижного состава легковых, грузовых и автобусов;

3. коэффициенты потребления топлива (энергии), эмиссии ЗВ – прогнозные значения удельных расходов разных видов топлива, выбросов (на единицу транспортной работы, пробега, протяженности дороги, потребляемого ТЭР) автомобильного транспорта установлены на основании значений целевых показателей (индикаторов) Транспортной стратегии, анализа трендов развития техники, ужесточения нормативных значений удельных выбросов, а также экспертных оценок.

Эти параметры отражены в табл. 10.7. Согласно этому прогнозу, парк автомобилей растет с 59 млн в 2020 г. до 81 млн в 2050 г. По прогнозу Эдера и др.,^[25] парк автомобилей растет до 66,2 млн в 2040 г., что существенно ниже оценок МАДИ на этот год. Это отчасти объясняется заниженной исходной оценкой парка легковых автомобилей в прогнозе Эдера и др. По оценке ЦЭНЭФ-XXI, парк автомобилей в 2050 г. достигает 77 млн, а с учетом двух- и трехколесных автотранспортных средств – 81 млн.

Таблица 10.7 – Прогноз основных параметров развития автомобильного транспорта по базовому сценарию

	2020	2030	2040	2050
Средние сроки службы легковых автомобилей	12,5	11	10,5	10
Средние сроки службы грузовых автомобилей	20	16	14,5	13,5
Средние сроки службы автобусов	20	16	14,5	13,5
Прогноз парка автомобилей, млн ед.	59,183	71,295	76,55	80,66
Всего легковых автомобилей (M1), млн. ед.	51,553	63,335	68,105	71,812
на бензине	46,032	47,691	42,838	39,712
на диз.топливе	3,866	9,500	12,259	10,772
на газомоторном топливе, в т.ч.:	1,598	4,687	8,036	11,849
на природном газе	1,374	4,452	7,956	11,848
на сжиженном нефтяном газе	0,224	0,234	0,080	0,001
гибридов	0,052	1,267	4,359	8,402
электромобилей	0,005	0,190	0,613	1,077
Всего грузовых автомобилей (N1, N2, N3), млн ед.	6,696	6,986	7,454	7,86
на бензине	2,022	1,474	1,364	1,289
на диз. топливе	4,252	4,681	4,472	3,930
на газомоторном топливе, в т.ч.:	0,415	0,685	1,073	1,596
на природном газе	0,340	0,616	1,063	1,595
на сжиженном нефтяном газе	0,075	0,068	0,011	0,000
гибридов	0,007	0,126	0,477	0,920
электромобилей	0,000	0,021	0,067	0,126
Всего автобусов (M2, M3), млн ед.	0,934	0,974	0,991	0,988
на бензине	0,304	0,219	0,238	0,186
на диз. топливе	0,551	0,623	0,545	0,494
на газомоторном топливе, в т.ч.:	0,078	0,131	0,208	0,308
на природном газе	0,063	0,118	0,206	0,308
на сжиженном нефтяном газе	0,016	0,013	0,002	0,000
гибридов	0,0004	0,0039	0,0262	0,0666
электробусов	0,0003	0,0010	0,0035	0,0075
Эксплуатационные нормы для новых автомобилей, г/км
Пассажирские (M1) и грузовые (N1), в т.ч.:
на бензине	65,0	57,0	54,0	49,0
на диз.топливе	56,0	49,0	46,0	42,0
на природном газе (КПГ) (CNG)	58,1	51,0	48,3	43,8
на сжиженном нефтяном газе (LPG)	78,7	47,2	44,7	40,6
гибриды (электро+бензин)	48,75	42,75	40,5	36,75
гибриды (электро+дизтопливо)	42	36,75	34,5	31,5
электропривод, кВт-ч/км	0,23	0,207	0,193	0,177
Пассажирские (M2) и грузовые (N2), в т.ч.:
на бензине	95,0	90,0	84,0	80,0
на диз. топливе	74,0	68,0	61,0	60,0
на природном газе (КПГ)	85,0	80,5	75,1	71,5
на сжиженном нефтяном газе	78,7	74,6	69,6	66,3
гибриды (электро+бензин)	48,75	42,75	40,5	36,75
гибриды (электро+дизтопливо)	42	36,75	34,5	31,5
электропривод, кВт-ч/км	0,23	0,207	0,193	0,177
Грузовые (N3) и пассажирские (М3), в т.ч.:
на бензине	0	0	0	0
на диз. топливе	228	216	202	192
на природном газе (КПГ)	465	425	383	375
на сжиженном нефтяном газе	0	0	0	0
электропривод, кВт-ч/км	1,400	1,260	1,175	1,078

Источник: Оценки МАДИ.

Прогноз МАДИ по парку легковых автомобилей на 2050 г. – 71,8 млн, прогноз ЦЭНЭФ-XXI – 66,4 млн, а прогноз Эдера и др. на 2040 г. – 57 млн, но в нем занижен исходный уровень парка. Диапазон 66-72 млн, по-видимому, отражает неопределенность значения парка в 2050 г. Диапазон неопределенности по парку грузовых автомобилей на 2050 г. равен 7,9-9,4 млн, а по автобусам – 1-1,1 млн (1,1 млн уже в 2040 г. по прогнозу Эдера и др.) Допущения по доле автомобилей, использующих разные виды энергоресурсов, в прогнозах МАДИ и ЦЭНЭФ-XXI совпадают (см. табл. 10.7 и рис. 10.30), за исключением роста доли дизельных легковых автомобилей.
Рисунок 10.30 – Структура парка автомобилей по видам используемого топлива
в базовом сценарии

Источник: Данные за 2000-2018 гг. – ГИБДД. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI и МАДИ.

Потребление топлива и выбросы ПГ

Прогнозы потребления топлива автомобильным транспортом МАДИ представлены в табл. 10.8. Оно растет до 62,5 млн т (92,5 млн тут) к 2030 г. и затем остается на этой полке до 2050 г. По прогнозу Эдера и др., потребление жидкого топлива выходит на пик в 61 млн т в 2020 г., а затем падает до 51 млн т к 2040 г., а суммарное потребление энергии в 2020-2040 гг. снижается с 66 до 61,4 млн т. По прогнозу ЦЭНЭФ-XXI, потребление остается на полке на уровне 88-90 млн тут, или 59-61 млн т топлива, в 2019-2050 гг.

Таким образом, существует консенсус прогнозов в части прекращения роста и выхода на полку потребления топлива и энергии на автомобильном транспорте до середины века. При росте доли альтернативных видов топлива и энергии это означает, что рубеж 20-х годов становится знаменательным в плане начала слома тенденции динамики прямых выбросов ПГ от автотранспорта даже в базовом сценарии. В прогнозе МАДИ (табл. 10.7) доля бензина и дизельного топлива снижается до 75% в 2040 г. и до 62% в 2050 г. В прогнозе ЦЭНЭФ-XXI – соответственно до 86% и 80%, а в прогнозе Эдера и др. к 2040 г. на альтернативные виды топлива (природный газ, биогаз, электроэнергию) приходится 17% потребления энергоресурсов автомобильным транспортом.

Таблица 10.8 – Прогноз потребления топлива и электроэнергии автомобильным транспортом в базовом сценарии, млн т

	2020	2030	2040	2050
Всего	57,81	62,5	62,99	62,77
Легковые автомобили, в т.ч.:	33,04	34,19	34,17	32,26
ДВС на бензине	29,93	26,74	22,92	19,46
ДВС на диз. топливе	2,14	4,10	4,13	1,87
ГМТ, в т.ч.:	0,93	2,35	3,85	5,192
ДВС на природном газе	0,799	2,270	3,842	5,192
ДВС на сжиженном нефтяном газе	0,131	0,080	0,008	0,000
гибриды (электро+бензин)	0,025	0,542	1,765	3,088
гибриды (электро+дизтопливо)	0,022	0,466	1,504	2,647
электропривод, тыс. кВт-ч***	11857	393310	1182984	1906609
Грузовые автомобили, в т.ч.:	19,3	22,1	22,27	22,88
ДВС на бензине	3,91	2,97	2,48	2,15
ДВС на диз. топливе	13,14	15,19	13,75	11,88
ГМТ, в т.ч.:	2,22	3,7	5,24	7,46
ДВС на природном газе	2,100	3,582	5,223	7,460
ДВС на сжиженном нефтяном газе	0,120	0,118	0,017	0,000
гибриды (электро+бензин)	0,007	0,124	0,435	0,750
гибриды (электро+дизтопливо)	0,006	0,107	0,371	0,643
электропривод, тыс. кВт-ч***	703	100271	291761	494117
Автобусы, в т.ч.:	5,47	6,21	6,55	7,63
ДВС на бензине	0,830	0,565	0,507	0,219
ДВС на диз. топливе	3,600	3,986	3,512	3,430
ГМТ, в т.ч.:	1,04	1,65	2,47	3,84
на природном газе	1,005	1,621	2,466	3,840
на сжиженном нефтяном газе	0,035	0,029	0,004	0,000
гибриды (электро+бензин)	0,000	0,005	0,033	0,081
гибриды (электро+дизтопливо)	0,000	0,004	0,028	0,070
электропривод, тыс. кВт-ч***	12024	37173	127369	268276

Источник: Оценки МАДИ.

Рисунок 10.31 – Парк автомобилей, потребление топлива и выбросы ПГв базовом сценарии

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI и МАДИ.

Динамика выбросов ПГ транспортным сектором

В итоге, сводя результаты по всем видам транспорта, получаем, что потребление энергии выходит на полку около 154-157 млн тут (рис. 10.32). В базовом сценарии повышение энергоэффективности транспортных средств является главной причиной снижения удельных выбросов ПГ на единицу транспортной работы. В меньшей степени эту функцию выполняет замена традиционных видов топлива альтернативными. Автомобильный транспорт продолжает доминировать и в потреблении энергии, и в выбросах ПГ, но формирующиеся именно в нем новые тенденции позволяют сначала остановить рост выбросов ПГ от транспорта, а затем развернуть его вспять. В 2020-2025 гг. выбросы выходят на пик, равный 287-289 млн тСО_2экв., а затем устойчиво снижаются до 271 млн тСО_2экв.. Анализ чувствительности показал, что в случае более медленного роста парка автомобилей на природном газе, гибридов и электромобилей прямые выбросы ПГ сохраняются на уровне 290-293 млн т СО_2экв. до 2050 г.

Рисунок 10.32 – Динамика потребления энергии транспортом в базовом сценарии

Источник: Данные за 2000-2018 гг. – оценки по данным ЦЭНЭФ-XXI по данным Росстата. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI и МАДИ.

Сверка показывает, что оценки выбросов ПГ на 2030 г. как от автомобильного транспорта (187 млн т СО_2экв.), так и от транспорта в целом (286 млн т СО_2экв.) близки к независимо полученным оценкам Трофименко и др.^[26] – соответственно 189-211 и 261-282 млн т СО_2экв. Эти авторы также приходят к выводу, что в 2020-2030 гг. выбросы ПГ от автотранспорта выходят на пик, не превышающий 288 млн т СО_2экв.

Сформулированная в Проекте «Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта Российской Федерации на период до 2030 года» задача по снижению удельных выбросов CO₂ на автомобильном транспорте на 20% с запасом выполняется. Российский транспорт является одним из самых электрифицированных в мире. Поэтому доля прямых выбросов ПГ в нем ниже, а косвенных – выше, чем во многих других странах. Поскольку электрификация автомобильного транспорта в базовом сценарии ограниченна, существенного прироста косвенных выбросов ПГ на транспорте не происходит. Этому способствует также снижение удельных выбросов ПГ в расчете на 1 кВт-ч по мере развития низкоуглеродной генерации в России.

Рисунок 10.33 – Динамика удельных выбросов парниковых газов транспортом в базовом сценарии

Источник: ЦЭНЭФ-XXI.

Рисунок 10.34 – Динамика прямых и косвенных выбросов парниковых газов транспортом в базовом сценарии

Источник: Данные по прямым выбросам за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Оценки косвенных выбросов и прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI и МАДИ.

Оценка перспективных выбросов загрязняющих веществ от автотранспорта в базовом сценарии (табл. 10.9) показывает, что заметно сокращаются только выбросы оксидов азота. По другим веществам заметного снижения выбросов не происходит. Для этого доля альтернативных видов топлива должна быть еще увеличена.

Таблица 10.9 – Прогноз выбросов загрязняющих веществ от автотранспорта в базовом сценарии, тыс. т

	2020	2030	2040	2050
Твёрдые частицы*	151,6	196,3	215,4	196,1
Диоксид серы**	54,0	56,3	55,4	53,6
Оксиды азота**	760,0	670,0	560,0	490,0
Оксид углерода*	5264,3	5338,9	5215,3	5251,8
Летучие органические соединения*	1110,1	1211,4	1226,2	1263,6

*) - принято, что все автомобили – экологических классов Евро-3 и выше.

**) - выбросы определены с учетом прогноза динамики структуры АТС по экоклассам.

Источник: Оценки МАДИ.

Выполнение поставленной в Проекте «Стратегии развития автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта Российской Федерации на период до 2030 года» задачи по снижению доли автотранспорта в загрязнении окружающей среды в общем объеме загрязнений на 5% в 2020 г., на 10% в 2025 г., на 15% в 2030 г. будет зависеть от динамики объемов выбросов в других секторах. При стабилизации последних в рамках базового сценария она не решается.

На основании анализа существующих долгосрочных стратегий, программ и планов развития транспорта, автомобильной и нефтеперерабатывающей отраслей промышленности РФ можно сделать следующие выводы.

Оценки характеристик существующего состояния автотранспорта в стране и прогнозирование его развития осложняются тем, что в настоящее время:

• практически отсутствуют крупные транспортные предприятия с развитой производственно-технической базой (в государственной собственности находится 5% автомобильного парка);

• до 70% перевозок грузов осуществляются собственным транспортом предприятий и организаций различных секторов экономики;

• как в секторе пассажирских, так и грузовых перевозок в существенной мере остаются «теневые перевозчики», работающие вне рамок правового поля;

• вследствие указанных причин отсутствует достаточно полная и достоверная статистическая информация о показателях работы автотранспорта.

Значения многих целевых показателей и индикаторов Транспортной стратегии, других документов, связанных с развитием автомобильного транспорта, автомобильной промышленности, производством и поставками на рынок моторных топлив, оказались ниже запланированных на 2016-2018 гг., что необходимо учесть при формировании сценариев и разработке прогнозов этих показателей на период до 2030-2050 гг.

Официальные сценарии и прогнозные оценки не учитывают в достаточной мере динамично развивающиеся процессы цифровизации экономики и социальной сферы, которые способны в ближайшей перспективе коренным образом изменить транспортную систему страны на основе внедрения новейших информационных, телекоммуникационных и транспортных технологий, изменить структуру и объемы спроса на транспортные услуги.

В составе ни одной из государственных программ, связанных с развитием транспортного комплекса РФ или отдельных его элементов, а также с регулированием сферы контроля выбросов вредных веществ в атмосферу, не предусмотрена реализация мероприятий, напрямую направленных на снижение объемов выбросов парниковых газов.

В рассмотренных отраслевых государственных программах РФ имеются мероприятия, связанные со стимулированием обновления парка транспортных средств, в том числе использующих альтернативные виды топлива или источники энергии. Однако механизмы реализации этих мероприятий представляются недостаточно проработанными.

В Транспортной стратегии предусмотрено расширение использования природного газа в качестве моторного топлива на автомобильном транспорте. Однако на пути реализации стоят проблемы, связанные с необходимостью вложения значительных финансовых ресурсов в реконструкцию производственно-технической базы автотранспортных предприятий, создание заправочной инфраструктуры.

Несмотря на вывод о стабилизации выбросов ПГ для базового сценария, который опирается на учет параметров действующих стратегий и нормативных документов, сохраняются риски роста валовых выбросов ПГ автомобильным транспортом вследствие:

• сохранения тенденции увеличения возраста автомобильного парка, роста потребления топлива и выбросов ПГ из-за отсутствия государственной программы утилизации автомобилей и национальной системы утилизации транспортной техники;

• отсутствия нормативных требований к пробеговым (на 1 км пробега) выбросам СО₂ новых автомобилей, поставляемых на внутренний рынок, приводит к тому, что уровень выбросов СО₂ отечественных автомобилей (ВАЗ, ГАЗ, УАЗ) в 1,5-2 раза превышает нормы выбросов СО₂, принятые в Европейском Союзе;

• недостаточного уровня информирования населения и покупателей относительно экологической и энергетической эффективности (расходе топлива и выбросах СО₂ и загрязняющих веществ) автотранспортных средств из-за отсутствия их идентификации с помощью экомаркировки. Опыт европейских стран показывает, что маркировка и повышение осведомленности потребителей может способствовать снижению расхода топлива на 4-5%;

• отсутствия у водителей навыков экологичного вождения автомобиля (экодрайвинг), которые являются важным резервом сокращения выбросов СО₂ в эксплуатации (до 7…10%);

• сохранения стереотипа транспортного поведения владельцев индивидуальных легковых автомобилей в крупных городах;

• отсутствия эффективной системы контроля технического состояния автомобилей индивидуальных владельцев в эксплуатации из-за разрушения системы государственного технического осмотра (в 2011 г.), а также должного государственного контроля за качеством реализуемых нефтепродуктов и их соответствия требованиям Технического регламента ТС;

• отсутствия достоверной статистики о годовых пробегах автомобилей, что не позволяет реализовать основной принцип природоохранного регулирования «загрязнитель платит» применительно к автотранспортным средствам и, следовательно, экономически стимулировать сокращение выбросов СО₂ путем замены транспортного налога экологическим платежом. В настоящее время в соответствии с изменением природоохранного законодательства экологические платежи (величина которых была пропорциональна объему потребляемого топлива) с подвижных источников (транспортных средств) не взимаются;

• невыполнения государственных планов и программ газификации автомобильного транспорта в части достижения целевых показателей увеличения численности парка газобаллонных АТС (природный газ), автомобильных газонаполнительных компрессорных станций (АГНКС) из-за несогласованного развития (размещения) газотранспортных сетей в отдельных регионах, сохранения чрезмерно жестких требований пожаро- и взрывобезопасности к производственно-технической базе технического обслуживания и ремонта газобаллонной техники и пунктов заправки газовым топливом, что приводит к значительным дополнительным финансовым издержкам у транспортных предприятий, которые многократно перекрывают экономический эффект от более низкой отпускной цены газомоторного топлива по сравнению с бензином или дизельным топливом.

Жилые и общественные здания

Стратегические документы и перспективные объемы строительства жилых зданий

Формирование базового сценария для сектора жилых зданий опирается на ряд стратегических документов и нормативных актов. Некоторые из них были описаны в главе 5. Большая часть этих документов имеет ограниченный горизонт действия – 2024-2028 гг. Поэтому в отношении ряда важных параметров базового сценария прогноза пришлось строить гипотезы их возможной динамики.

Первый важнейший параметр – объемы нового жилищного строительства. В Националь­ном проекте «Жилище и городская инфраструктура» определены следующие целевые показатели (табл. 10.10): увеличение объема жилищного строительства не менее чем до 120 млн м² в год; объем ввода в многоквартирных домах (МКД) до 80 млн м² в год. Фактически доля строительства индивидуальных жилых зданий по этой логике снижается с нынешних 37% до трети при росте его масштабов. В базовом сценарии было принято, что до 2050 г. на долю индивидуальных жилых домов будет приходиться треть всей вводимой площади зданий.

Таблица 10.10 – Перспективные оценки масштабов жилищного строительства (млн м²)

Показатели	2019	2020	2021	2022	2023	2024	2030
Объемы жилищного строительства	88	98	94	104	112	120	120
Объемы ввода МКД	54,8	64.9	60,0	68,3	74.8	80,0

Источники: 2019-2024 гг. - Национальный проект «Жилище и городская инфраструктура», 2030 г. - Проект «Стратегии развития строительной отрасли Российской Федерации до 2030 г.».

Проект «Стратегии развития строительной отрасли Российской Федерации до 2030 г.» исходит из того, что объемы жилищного строительства сохраняются на уровне 120 млн м² до 2030 г. Эта цифра соответствует приросту общей площади жилых помещений за счет нового строительства на 103 млн м². Следует отметить, что заявленные цели по объемам жилищного строительства – весьма амбициозные и предполагают ввод в 2024-2030 гг. по 0,7 м²/чел./год, что является довольно высоким показателем в сравнении с другими странами (см. табл. 10.11).

Таблица 10.11 – Удельные показатели объемов жилищного строительства по странам

Страна/показатель	Ед. изм.	2013	2014	2015	2016	2017
Германия
Площадь построенных жилых помещений	млн м2	30,4	30,0	36,9	34,9	35,1
Численность	млн чел.	80,8	81,2	82,2	82,5	82,8
Построено на одного человека	м2/чел./год	0,38	0,37	0,45	0,42	0,42
Франция
Площадь построенных жилых помещений	млн м2	36,2	31,5	33,1	37,5	39,9
Численность	млн чел.	65,7	66,3	66,5	66,7	66,8
Построено на одного человека	м2/чел./год	0,55	0,48	0,50	0,56	0,60
Испания
Площадь построенных жилых помещений	млн м2	17,0	18,0	19,9	29,9	34,4
Численность	млн чел.	46,5	46,4	46,4	46,5	46,7
Построено на одного человека	м2/чел./год	0,37	0,39	0,43	0,64	0,74
Япония
Площадь построенных жилых помещений	млн м2				82,2	81,7
Численность	млн чел.				126,9	126,7
Построено на одного человека	м2/чел./год				0,65	0,64

Источник: расчеты ЦЭНЭФ-XXI по данным органов национальной статистики: DESTATIS Statistisches Bundesamt (https://www.destatis.de/EN/Home/_node.html), Institut national de la statistique est des etudes economique (https://www.insee.fr/en/accueil), Instituto Nacional de Estadistica (https://www.ine.es/en/), Statistics Bureau of Japan (https://www.stat.go.jp/english/).

Такие параметры, как численность населения и рост реальных доходов населения, задаются в соответствии с «Прогнозом социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2036 года». К 2050 г. Россия выходит по ВВП на душу населения на уровни, близкие к нынешним значениям для стран, перечисленных в табл. 10.10. Поэтому в базовом сценарии в период до 2050 г. также сохраняются объемы жилищного строительства на уровне 120 млн м², или примерно 0,7 м² общей площади жилых помещений на человека в год. В базовом сценарии площадь жилого фонда растет с 3780 млн м² в 2018 г. до 7116 млн м² в 2050 г., а обеспеченность жилой площадью – с 25,7 до 48,5 м²/чел.

Нормативные требования к параметрам энергоэффективности зданий

Следующий важнейший набор параметров – требования по энергоэффективности при строительстве новых и капитальном ремонте существующих зданий. Сектор зданий довольно чувствителен к мерам государственной политики по повышению энергоэффективности. В последние годы наметилось движение вспять в ключевых направлениях реализации политики повышения энергоэффективности в зданиях. В январе 2013 г. был опубликован СП 50-13330-2012 (актуализированный СНиП 23-02-2003 «Тепловая защита зданий»), который игнорировал требование законодательства о дальнейшем повышении энергоэффективности; возможности повышения энерго­эффективности жилых зданий за счет их капитального ремонта оказались также существенно урезанными (положениями ФЗ-417).

Во многих странах в СНиП сохранен подход, нормирующий значения сопротивления теплопередаче отдельных ограждающих конструкций. Для стен эти требования во многих странах претерпели существенную эволюцию (табл. 10.12).

Таблица 10.12 – Требуемые значения приведенного сопротивления теплопередаче для жилых зданий в некоторых европейских странах, Республике Беларусь и Российской Федерации

Страна	Градусо-сутки отопительного периода	Год введения норм	Коэффициент сопротивления теплопередаче ограждений, м2·°С/Вт, стены	окна	покрытие	перекрытие
Финляндия*	4230	2010	5,88	1,00	11,1	5,88
Норвегия*	3750	2007	5,56	0,83	7,69	6,67
Швеция*	3445	2008	5,56	0,76	7,69	6,67
Дания*	2820	2010	6,67	0,70	10,0	10,0
Германия	2600	2009	3,57	0,77	5,00	2,86
Нидерланды	2100	2011	3,45	0,45	3,45	3,45
Великобритания*	2080	2010	5,55	0,67	6,67	4,76
Франция	1800	2005	2,78	0,56	5,00	3,70
Беларусь	4000	2009	3,20	1,00	6,00	2,50
Россия**, Москва	4550	2000	3,00	0,49	4,48	3,95
Россия, Новосибирск	6210	2000	3,57	0,61	5,31	4,69
Россия, Якутск	10310	2000	5,00	0,76	7,36	6,54

Примечание. ^*) Для стран Северной Европы и Великобритании приводится сопротивление теплопередаче по глади, что на 20-35% выше, чем приведенное сопротивление теплопередаче с учетом мостиков холода.

**) В действительности в России с 1 июля 2015 г., когда утверждена обязательность применения СП 50.13330, нормируемое значение приведенного сопротивления теплопередаче стен снижено на 37%, светопрозрачных конструкций на 5% и остальных наружных ограждений на 20%, потому что, как было показано, из-за ошибок в пересчете удельного расхода тепловой энергии на отопление и вентиляцию зданий в удельную тепловую характеристику этого расхода, по этому СП настолько снижается эта характеристика против базовой величины, что согласно пункту 5.2 допускается такое уменьшение нормируемых значений.

Источник: Сеппанен О. Требования к энергоэффективности зданий в странах ЕС, «Энергосбережение» № 7-2010 с добавлениями В.И. Ливчаком данных по ГСОП и данных по России и Беларуси. ГСОП России – по СП 131.13330.2012.

С принятием СНиП 23-02-2003 «Тепловая защита зданий» России удалось ликвидировать имевшее место длительное отставание по параметрам теплозащиты стен от многих стран. Так, отставание от Финляндии до принятия этого СНиП составило 15 лет, от Швеции – почти 20 лет, от Нидерландов и Германии – около 10 лет. Для отдельных регионов России, например, Москвы отставание было существенно меньше. Сделанный Россией в 2003 г. рывок позволил выйти на значения сопротивления теплопередаче, близкие к Германии, Австрии, Чехии, Франции и многим другим странам. Однако затем процесс совершенствования требований по теплозащите надолго остановился. В СП 50-13330-2012 (актуализированный СНиП 23-02-2003 «Тепловая защита зданий») они не были повышены, но в нем допускается использование понижающих коэффициентов, равных 0,63 для стен, 0,95 для окон и 0,8 для остальных ограждающих конструкций, при наличии экономического обоснования. Это снижает стоимость строительства, но существенно увеличивает стоимость эксплуатации зданий. Действующие российские нормативные требования по сопротивлению теплопередаче для жилых зданий также уступают действующим требованиям США и Канады для сходных климатических условий.

Отставание от Финляндии, Швеции и Германии превысило 20 лет (с учетом уже принятых требований на 2020 г.). В Постановлении Правительства Москвы от 05.10.2010 № 900-ПП «О повышении энергетической эффективности жилых, социальных и общественных зданий в городе Москве и внесении изменений в Постановление Правительства Москвы от 09.06.2009 № 536-ПП» с 2016 г. установлены следующие нормативы по приведенному сопротивлению теплопередаче ограждающих конструкций: для стен – 4 м^2оС/Вт; для совмещенных перекрытий – 6 м^2оС/Вт; для чердачных и цокольных перекрытий – 5,2 м^2оС/Вт; для окон и балконных дверей – 1 м^2оС/Вт. В России нормативы по теплозащите с 2012 г. остались на уровне параметров 2003 г.: 2,8-3,5 м^2оС/Вт (для сходных с европейскими климатическими условиями). При сходных климатических параметрах действующие российские нормативы по сопротивлению теплопередаче уступают лучшим значениям для зарубежных стран по всем элементам ограждающих конструкций – стенам, крыше, полу, окнам и дверям. Особенно это верно для стен. При этом максимальные нормативные значения для самых холодных регионов России оказываются на уровне максимальных значений для других стран или даже выше. Это служит признанием возможности достижения таких характеристик теплозащиты. В СНиП 23-02-2003 и в СП 50-13330-2012 для жестких климатических условий России (12000 ГСОП – условия Норильска) заданы намного более значимые нормативы по сопротивлению теплопередаче – 5,6 м^2оС/Вт (соответствует принятым в Германии, Норвегии и Швеции).

Распоряжением Правительства Российской Федерации № 1853-р от 1 сентября 2016 г. «План мероприятий (дорожная карта) по повышению энергетической эффективности зданий, строений и сооружений» определено уменьшение удельного годового расхода тепловой и электрической энергии на 1 м2 всех площадей в МКД на территории Российской Федерации по следующему графику: с 2018 . – 95% от базового уровня 2015 г.: с 2020 г. – 85% и с 2025 г. – 75%.

Приказ Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации № 1550/пр от 17 ноября 2017 г. «Об утверждении требований энергетической эффективности зданий, строений, сооружений» определяет следующий график снижения удельной характеристики расхода тепловой и электрической энергии на отопление, вентиляцию и электроснабжение мест общего пользования для вновь создаваемых зданий (в том числе МКД): с 2018 г. – 80% от базового уровня; с 2023 г. – 60% и с 2028 г. – 50%. В п. 8 приказа Минстроя № 1550/пр предусматривается «для реконструируемых или проходящих капитальный ремонт зданий (за исключением МКД)» уменьшение с 1 июля 2018 г. нормируемого удельного годового расхода тепловой энергии на отопление и вентиляцию на 20% по отношению к базовому. МКД исключены из этого требования, видимо, по соображениям возможного недостатка средств фонда капитального ремонта на реализацию этого требования.

Анализ эффективности выделения финансовой поддержки ФСР ЖХК на проведение капитального ремонта МКД в 2017 г. на примере 32 МКД показал, что доля полученной экономии тепловой энергии только за счет установки АУУ или АИТП в отдельных МКД варьирует в диапазоне от 5% до 37%, а 50% МКД получили экономию тепловой энергии свыше 15%.^[27] То есть цель по снижению удельного расхода энергии на 20% достижима при ограниченной финансовой поддержке ФСР ЖХК. За счет ограниченного набора мер по повышению энергоэффективности (в основном, установка АИТП) удалось снизить выбросы ПГ на 85 т СО_2экв./МКД/год, или на 11 кг СО_2экв./м²/год. Снижение выбросов ПГ получается как бесплатный побочный эффект при стимулировании реализации энергоэффективного ремонта МКД. Задача государства – стимулировать расширение масштабов энергоэффективного ремонта МКД и тем самым получать от реализации проекта в каждом МКД (этажностью выше 4-5 этажей) снижение выбросов ПГ в среднем на 85 т СО_2-экв./год. Приведенная стоимость снижения выбросов ПГ для большей части МКД является отрицательной. Затраты на мероприятия полностью окупаются в приемлемые сроки (до 5 лет) только за счет экономии энергии. Среднее значение приведенной стоимости снижения выбросов ПГ оказалось отрицательным --(-3221) руб./т СО_2-экв., или (-51) долл./т СО_2-экв. Если допустить, что за счет господдержки финансируется до 20% стоимости проекта, то цена снижения выбросов ПГ для государства не превысит 4 долл./т СО_2-экв.

Возможность получения эффекта от реализации нормативных требований осложняется рядом обстоятельств. Первое, на федеральном уровне отсутствует методика определения удельного годового расхода тепловой энергии на отопление и вентиляцию жилых и общественных зданий – показателя, характеризующего выполнение требований энергетической эффективности этих зданий, согласно п.7 Правил, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 25.01.2011 № 18 «Об утверждении Правил установления требований энергетической эффективности для зданий, строений, сооружений и требований к правилам определения класса энергетической эффективности многоквартирных домов». Она была сформулирована в СНиП 23-02-2003 «Тепловая защита зданий», где этот расход относился к единице площади квартир и полезной площади нежилых помещений МКД (или к их отапливаемому объему) и градусо-суткам отопительного периода. Но в вышедшем на замену этого СНиП СП 50.13330.2012 допущены ошибки в определении показателя энергетической эффективности зданий, не позволяющие выполнить эти расчеты.

Второе, в новой редакции приказа Минстроя № 1550/пр следует восстановить таблицу нормируемого повышения сопротивления теплопередаче наружных ограждающих конструкций для проектируемых и для капитально ремонтируемых зданий, в том числе МКД. Минстрой России не требует обязательного увеличения сопротивления теплопередаче наружных ограждений, без которого невозможно сократить расход тепловой энергии на отопление зданий.^[28] Доказано, что экономически целесообразно значительно увеличить параметры сопротивления теплопередаче ограждающих конструкций: инвестиции окупаются за 6–8 лет.^[29]

Третье, большая часть зданий, проекты которых удовлетворяли требованиям энергоэффективности по СНиП 23-02-2003, в условиях эксплуатации потребляла на отопление на 25-40% больше проектной величины. Это связано с тем, что в результате внесенных в 1997 г. изменений в СНиП 2.04.05-91* «Отопление, вентиляция и кондиционирование» (изд. 1999 г.) при расчетном подборе площади нагрева отопительных приборов формируется запас мощности до 25%, что привело к увеличению расчетной нагрузки системы отопления. Для его исключения необходимо пересчитать расчетные параметры теплоносителя на 84-63°С (при запасе мощности 20%), или 77-59°С (при запасе мощности 38%) вместо проектных 95-70°С. Изменение температуры теплоносителя, циркулирующего в системе отопления при сохранении его расхода приводит к пропорциональному изменению теплоотдачи всех отопительных приборов.

Параметры благоустройства жилищного фонда (обеспеченность централизованным теплоснабжением, ГВС, ХВС, газом и др.) растут примерно так же, как и в 2000-2018 гг. Задается также динамика параметров обеспеченности населения квартирными и домовыми приборами учета тепловой энергии, газа и воды; ограниченные темпы ввода жилых зданий с низким потреблением энергии и «пассивных зданий», постепенное самостоятельное утепление индивидуальных жилых зданий и квартир (установка стеклопакетов); оснащение эффективными системами освещения и бытовыми электроприборами (БЭП). Приняты допущения о медленном росте микрогенерации (электрической и тепловой энергии) в жилых зданиях.

Установлено, что по итогам капитального ремонта снижение удельного расхода энергии составит 10%. Доля МКД, в которых проводится комплексный капитальный ремонт в России, предельно мала – 0,2%. В базовом сценарии допускается ее сохранение до 2050 г.

Жилые здания. Динамика потребления энергии и выбросов ПГ

В 2018-2050 гг. потребление энергии в жилых зданиях растет намного медленнее (на 10%), чем жилищный фонд (прирост площади жилых зданий равен 88%), по нескольким причинам. Во-первых, существенно растет доля новых зданий, удельные расходы энергии на отопление которых меньше, чем у старых. Во-вторых, по мере роста обеспеченности населения жилой площадью снижается удельный расход энергии на 1 м² для таких процессов, как приготовление пищи, горячее водоснабжение, использование электроэнергии крупными бытовыми электроприборами, которое больше зависит от числа членов домохозяйства, чем от размеров площади. В-третьих, продолжаются процессы оснащения жилищного фонда приборами учета и энергоэффективным оборудованием.

За счет роста доли новых зданий с повышенными требованиями по теплозащите удельный расход энергии на отопление снижается примерно теми же темпами, что в 2000-2018 гг. (рис. 10.35). Но этого недостаточно, чтобы полностью нейтрализовать рост потребности в энергии на цели отопления.
Рисунок 10.35 – Характеристики потребления энергии в жилых зданиях в базовом сценарии

Источник: ЦЭНЭФ-XXI.

Для жилых зданий удельный расход энергии снижается с 336 кВт-ч/м2 в 2018 г. до 238 кВт-ч/м2 в 2036 г. и до 197 кВт-ч/м2 в 2050 г. То есть за 32 года удельный расход энергии снижается на 41%. В основном это происходит за счет повышения эффективности отопления новых зданий и повышения эффективности использования горячей воды. Для новых зданий удельный расход энергии к 2050 г. падает до 134 кВт-ч/м2. По мере того как доля новых зданий в фонде жилых зданий растет, снижение происходит и для всех зданий. Однако это возможно только при выполнении перечисленных выше условий реализации требований Приказа Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации № 1550/пр.

Потребность в энергии на цели отопления все больше покрывается за счет природного газа по причине развития процессов газификации и роста масштабов индивидуального жилищного строительства при нецелесообразности использования централизованных систем отопления в зонах с низкой плотностью тепловых нагрузок.

Потребление тепловой энергии на цели отопления от централизованных источников остается практически стабильным. Потребление энергии на цели ГВС снижается на всем временном интервале до 2050 г., даже несмотря на рост благоустройства жилищного фонда. Расходы энергии на приготовление пищи медленно снижаются за счет повышения эффективности плит и роста доли питания вне дома. Динамично растет потребление прочими бытовыми приборами, оснащенность домохозяйств которыми будет увеличиваться по мере повышения дохода (посудомоечные машины, сушильные машины, информационное оборудование и др.). Заметно растет также потребление электроэнергии на нужды кондиционирования.

Главным прямым источником выбросов ПГ является сжигание природного газа. Прирост его потребления в базовом сценарии в 2018-2050 гг. составляет 25%, или 13,5 млрд м³.

Таким образом, в базовом сценарии:

• после стабилизации потребления энергии в жилых зданиях в 2008-2018 гг. она начинает медленно расти и к 2050 г. на 10% превышает уровень 2018 г. (рис. 10.36);

• прирост потребности жилищного сектора в энергии происходит в основном за счет отопления растущего фонда зданий;

• из-за ограниченных требований по энергоэффективности и малых объемов капитальных ремонтов по энергоэффективным проектам удельный расход энергии на единицу площади снижается на 41% за 32 года, а удельный расход энергии на цели отопления – на 37%;

• на смену доминированию централизованного тепла в энергетическом балансе жилищного сектора приходит доминирование природного газа.

Динамика и структура выбросов парниковых газов в жилом секторе представлена на рис. 10.36. Прямые выбросы парниковых газов вырастут с 112 млн т СО_2экв.до 127 млн т СО_2экв. в 2036 г. и 133 млн т СО_2экв. в 2050 г. Подавляющую часть прямых выбросов составляет СО₂ за счет сжигания природного газа на цели отопления, ГВС и пищеприготовления вследствие продолжающегося роста уровня газификации населенных пунктов и активного подключения новых зданий к газовым сетям. Потребление других топливных ресурсов (уголь, сжиженный газ и т.п.) будет сокращаться.

Рисунок 10.36 – Динамика и структура выбросов парниковых газов в жилом секторе

Источник: ЦЭНЭФ-XXI.

Косвенные выбросы зависят от снижения удельных выбросов ПГ при выработке электрической и тепловой энергии. При заданных допущениях косвенные выбросы ПГ снижаются, что позволяет сначала затормозить рост совокупных выбросов, несмотря на рост жилой площади с 306 млн т СО_2экв. в 2018 г. до 308 млн т СО_2экв. в 2036 г., а затем обеспечить их снижение до 291 млн т СО_2экв. в 2050 г.

В 2018-2050 гг. удельные прямые выбросы парниковых газов в расчете на 1 м² общей площади жилых помещений сократятся до 22,5 кг СО_2экв. в 2036 г. и 18,7 кг СО_2экв. в 2050 г., или на 24% и 33% к уровню 2018 г. (рис. 10.37)

Рисунок 10.37 – Динамика удельных выбросов парниковых газов на 1 кв. м
общей площади жилых помещений

Источник: ЦЭНЭФ-XXI.

Здания сферы услуг. Динамика потребления энергии и выбросов ПГ

Сфера услуг представляет собой довольно неоднородное образование как с точки зрения видов экономической деятельности, так и с точки зрения потребления энергии, которое определяется, по сути, остаточным способом. Российская статистика не дает сведений по площадям зданий сферы услуг, но приводит данные по вводу площадей зданий сферы услуг. По оценкам ЦЭНЭФ-XXI, в 2018 г. площадь зданий сферы услуг составила 1100 млн м².^[30] К этому нужно добавить еще примерно 860 млн м² площади организаций сферы услуг, расположенных в жилых зданиях.^[31]

Долгосрочных прогнозов или программ с указанием роста площадей зданий сферы услуг нет. Национальный проект «Образование» дает очень ограниченные ориентиры в отношении материального обеспечения этой сферы: 25 школ будет построено и введено в эксплуатацию с привлечением частных инвестиций к концу 2024 г.; 230 тыс. новых мест в общеобразовательных организациях (продолжение реализации приоритетного проекта «Современная образовательная среда для школьников») будут созданы к концу 2024 г.; 77,6 тыс. новых мест появятся в студенческих городках для проживания иностранных и иногородних студентов и преподавателей к концу 2024 г. Национальный проект «Здравоохранение» также дает кусочки пазла, из которых невозможно составить полную картину: будет введено в действие более 40 фельдшерско-акушерских пунктов и (или) офисов врачей общей практики в сельской местности; построено/реконструировано 40 детских больниц (корпусов) до 31 декабря 2024 г.

На основе анализа ретроспективной динамики и практики в других странах принято допущение, что прирост площадей сферы услуг составит 28% от объема жилищного строительства. В итоге площадь зданий сферы услуг растет в 2018-2015 гг. на 61% (рис. 10.38).

Рисунок 10.38 – Динамика площади бюджетных учреждений и зданий сферы услуг

Источник: ЦЭНЭФ-XXI.

В отношении параметров повышения энергоэффективности следует отметить, что Приказ Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации № 1550/пр от 17 ноября 2017 г. «Об утверждении требований энергетической эффективности зданий, строений, сооружений» распространяется и на общественные здания. Это справедливо и по отношению к Распоряжению Правительства Российской Федерации № 1853-р от 1 сентября 2016 г. «План мероприятий (дорожная карта) по повышению энергетической эффективности зданий, строений и сооружений».

В отношении капитального ремонта принято допущение, что ежегодно ремонтируется 1% зданий сферы услуг, и по итогам такого ремонта удельный расход энергии на отопление, вентиляцию и освещение снижается на 10%.

На основе допущений базового сценария снижение удельного расхода энергии на 31% в 2018-2050 гг. позволяет ограничить рост потребления энергии в сфере услуг уровнем 9% к 2050 г. (рис. 10.39) при росте площади зданий на 61%, а индекса производства услуг – в 2,2 раза. Подавляющая часть выбросов ПГ порождается сжиганием топлива. На СО₂ приходится 99,5% выбросов. На всем горизонте 2019-2050 гг. прямые выбросы ПГ от сектора услуг составляют 66-70 млн т СО_2экв.

Рисунок 10.39 – Динамика потребления энергии в сфере услуг и удельных расходов энергии на 1 м2 площади зданий в базовом сценарии

Источник: ЦЭНЭФ-XXI.

Промышленные процессы

Основными источниками выбросов от промышленных процессов являются произ­водства клинкера, аммиака, стали, чугуна и алюминия. Параметры производства этих ма­териалов определены выше при описании промышленных стратегий. Так как объемы про­изводства этих продуктов в прогнозе увеличиваются, а меры по переходу на технологии с меньшими объемами выбросов не предусматриваются, выбросы ПГ в этом секторе растут.

Рисунок 10.40 – Динамика выбросов ПГ от промышленных процессов в базовом сценарии

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Управление отходами

Стратегические документы и меры политики

В Российской Федерации создана основополагающая нормативная база в сфере обращения с отходами производства и потребления (см. главу 5).

Политика в секторе управления отходами направлена в основном на решение проблемы накопления твердых бытовых и промышленных отходов. В соответствии с ней следует ожидать роста объема переработки и снижения объема захоронения отходов. Однако, как указано в Докладе о Кадастре, в российских условиях на свалках и полигонах процесс разложения органического вещества ТКО заканчивается через 30-40 лет после захоронения отходов. Согласно Методическим рекомендациям МГЭИК, выбросы от захоронения отходов рассчитываются с помощью модели затухания первого порядка, то есть объем метана, выделяемого со свалок в текущем году, зависит не столько от объема захоронения в этом году, сколько от объема, накопленного к этому моменту. Поэтому снижение объема захоронения не дает быстрого эффекта. Ликвидация неконтролируемых свалок (любым путем, кроме захоронения) снижает объем уже накопленных отходов, то есть дает более быстрый эффект, однако в общем объеме выбросов метана от сектора отходов неконтролируемые свалки^[32] составляли всего 7% в 2017 г., а контролируемые полигоны – 67%, то есть почти в 10 раз больше.

Таким образом, с учетом специфики сектора затруднительно до середины века добиться не только снижения, но даже стабилизации выбросов ПГ. Однако в отсутствие каких-либо мер политики объем накопленных отходов и соответственно эмиссия ПГ растут в катастрофических масштабах. Для сравнения, без увеличения доли переработки суммарные выбросы ПГ от сектора отходов к середине века могут вырасти до 160 млн т СО_2экв, а с ростом доли переработки – до 10% к 2025 г. и далее на 1% ежегодно до 35% в 2050 г. и составят в 2050 г. уже менее 130 млн т СО_2-экв., а кумулятивно в 2025-2050 гг. – 300 млн т СО_2-экв., снижения выбросов ПГ, или 20% от уровня выбросов в 2017 г. При этом и 10%, и 35% переработки – вполне достижимые показатели. В среднем по Европе сейчас возврат мусора в полезный оборот составляет 46%, а у «передовых» европейских стран – более 50%.^[33] Рамочная Директива по отходам ЕС устанавливает целевой показатель утилизации ТКО на уровне 50% к 2020 г. России пора выходить на аналогичные уровни утилизации по мере перехода на экономику замкнутого цикла.

В базовом сценарии динамика роста объема переработки твердых отходов принята согласно целевым показателям федерального проекта «Формирование комплексной системы обращения с твердыми коммунальными отходами»: 13,9 млн т утилизировано в 2021 г., 23,1 млн т в 2024 г., что составляет около 30% объема ежегодно образуемых ТБО.

В секторе ТПО также есть тенденция на снижение темпов роста выбросов за счет действующих мер политики: например, «Перечень видов отходов производства и потребления, в состав которых входят полезные компоненты, захоронение которых запрещается»^[34], вводит запрет на захоронение многих видом отходов, содержащих органику. Также и распоряжение Правительства РФ от 28 декабря 2017 г. № 2971-р «О нормативах утилизации отходов от использования товаров на 2018 - 2020 гг.» фиксирует нормативы утилизации в том числе и текстильной, бумажной продукции. То есть выполнение этих, уже принятых, требований предприятиями приведет к снижению в массе их отходов количества метанообразующих составляющих. В базовом сценарии снижение объема захораниваемых органических отходов к 2050 г. составляет 30%.

В остальных подсекторах никаких мер базовым сценарием не предусмотрено, также не предусмотрено и дальнейшее расширение объема переработки. Образование отходов на душу населения продолжает расти темпами последних десятилетий, сохраняются тенденции и в остальных, менее значимых подсекторах сектора отходов.

Динамика выбросов ПГ

В базовом сценарии выбросы ПГ от сектора растут до 128 млн т СО_2экв к середине века (по сравнению с 160 млн т СО_2экв в сценарии без мер политики), и кумулятивное снижение выбросов от выполнения целевых установок федерального проекта составляет 500 млн т СО_2экв в 2021-2050 гг. Ввод мощностей переработки и утилизации позволяет практически стабилизировать выбросы на несколько лет, однако накапливание на полигонах продолжается, и соответственно продолжается и рост выбросов. Для стабилизации ситуации в секторе, а тем более для снижения объема выбросов, необходимо постоянное наращивание объемов сортировки (рис. 10.41).

Рисунок 10.41 – Прогноз динамики выбросов ПГ в секторе отходов в базовом сценарии

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

При росте доли утилизации ТБО после обработки в 2030 г. до 40% и дальнейшем ее наращивании на 1% в год кумулятивное снижение выбросов ПГ по сравнению со сценарием «Без мер политики» за 2020-2050 гг. составит уже 1,5 млрд т СО_2экв. Также на динамику выбросов в секторе могут оказать влияние распространение использования биогаза^[35] и масштабная агитация населения с целью снижения объема образования мусора, подобные европейским запреты на одноразовые изделия – бумажные пакеты, приборы, посуду (запрет на пластик не сказывается на выбросах метана). Эффекты от этих мер будут показаны в дополнительных сценариях.

Рисунок 10.42 – Траектория динамики выбросов ПГ от сектора «отходы» в различных сценариях динамики объема переработки по сравнению со сценарием «Без изменений»

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Сельское хозяйство

Программные документы и меры политики

В секторе «Сельское хозяйство» рассматривается оценка выбросов ПГ от животноводства и растениеводства. В национальной инвентаризации РФ учитываются следующие источники выбросов ПГ в секторе сельского хозяйства:

• выбросы при внутренней ферментации сельскохозяйственных животных;

• выбросы CH₄ от систем сбора, хранения и использования навоза и птичьего помета;

• выбросы N₂O от систем сбора, хранения и использования навоза и птичьего помета;

• рисоводство;

• прямые выбросы от сельскохозяйственных земель;

• косвенные выбросы от сельскохозяйственных земель;

• выбросы от известкования;

• выбросы от внесения мочевины.

Основные принятые государственные программы содержат в себе мероприятия, в основном направленные на адаптацию сельского хозяйства к изменению климата и повышение плодородия сельскохозяйственных земель. Большая часть программ нацелена на улучшение и сохранение плодородия почв, что положительно сказывается на уменьшении выбросов CO₂ в сельском хозяйстве.

В 90-х годах в сельскохозяйственном секторе России осуществлялась аграрная реформа, суть которой заключалась в переорганизации сельскохозяйственных земель и передаче их в частную собственность. 11 октября 1991 г. была утверждена программа повышения плодородия почв России. Программа подразумевала проведение комплекса мероприятий по повышению почвенного плодородия, заключающихся в проведении агротехнических, мелиоративных, культуртехнических, агрохимических работ, а также защиту почв от эрозии. Для достижения поставленных целей предполагалось увеличение использования органических и минеральных удобрений, применение химической мелиорации (известкование, фосфоритование). Увеличение доз вносимых минеральных удобрений, а также применение химической мелиорации могло привести к увеличению выбросов ПГ.

Аналогичная программа по «Повышению плодородия почв России на 2002–2005 гг.» была утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 8 ноября 2001 г. № 780. 20 февраля 2006 г. Правительством Российской Федерации была утверждена Федеральная целевая программа «Сохранение и восстановление плодородия почв земель сельскохозяйственного назначения и агроландшафтов как национального достояния России на 2006–2010 годы».^[36] Данная программа была продлена на период до 2013 г. Программа включала комплекс мер по проведению агрохимических мероприятий, в том числе направленных на увеличение поставок минеральных удобрений, гидромелиоративные и культуртехнические мероприятия, агролесомелиоративные мероприятия, совершенствова­ние землеустройства, информационное и научное обеспечение. Согласно программе, «среднегодовой дефицит гумуса в пахотном слое за последние годы в среднем по России составляет 0,52 тонн на гектар». Эта величина соответствует потерям около 0,26 тС/год.^[37] Увеличение поставок минеральных удобрений приводит к увеличению выбросов ПГ от сельскохозяйственных почв.

Государственная программа развития сельского хозяйства и регулирование рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия была утверждена постановлением Правительства Российской Федерации от 14 июля 2012 г. В программу заложены мероприятия по развитию сельского хозяйства на период с 2013 по 2020 гг. Основные направления программы связаны с развитием сельского хозяйства, регулированием агропродовольственного рынка, финансовым обеспечением и механизмами реализации запланированных мероприятий.

В рамках программы осуществляется деятельность, направленная на стимулирование роста производства основных видов сельскохозяйственной продукции и производства пищевых продуктов с учетом импортозамещения; стимулирование инновационной деятельности и инновационного развития агропромышленного комплекса; создание условий для эффективного использования земель сельскохозяйственного назначения; развитие мелиорации и биотехнологий; экологически регламентированное использование земельных, водных и других возобновляемых природных ресурсов, а также повышение плодородия почв для оптимального уровня в каждой конкретной зоне; техническая и технологическая модернизация.

Основные цели Федеральной целевой программы «Развитие мелиорации земель сельскохозяйственного назначения России на 2014–2020 годы» заключаются в повышении продуктивности и устойчивости сельскохозяйственного производства и плодородия почв с помощью проведения мероприятий по мелиорации в условиях глобальных и региональных изменений климата и природных аномалий; повышение продукционного потенциала мелиорируемых земель и эффективного использования природных ресурсов.

Основные задачи программы включают:

• восстановление мелиоративного фонда (мелиорируемые земли и мелиоративные системы), включая реализацию мер по орошению и осушению земель;

• обеспечение безаварийного пропуска паводковых вод на объектах мелиоративного назначения;

• предотвращение выхода из сельскохозяйственного оборота земель сельскохозяйственного назначения;

• увеличение объема производства основных видов продукции растениеводства за счет использования районированных сортов сельскохозяйственных культур;

• повышение водообеспечения земель сельхозназначения;

• предотвращение процессов подтопления, затопления и опустынивания территорий сельскохозяйственных угодий;

• достижение экономии водных ресурсов за счет повышения коэффициента полезного действия мелиоративных систем, внедрения методов микроорошения и водосберегающих аграрных технологий, использование на орошение животноводческих стоков и сточных вод с учетом их очистки и последующей утилизации отходов.

Запланированные в ходе реализации программы мероприятия предполагают прирост объема производства продукции растениеводства на землях сельскохозяйственного назначения на (нереалистичные) 135%; ввод в эксплуатацию 594,71 тыс. га мелиорируемых земель; защиту 822,1 тыс. га земель от водной эрозии, затопления и подтопления; защиту и сохранение 0,7424 млн га сельскохозяйственных угодий от ветровой эрозии и опустынивания за счет проведения агролесомелиоративных и фитомелиоративных мероприятий; вовлечение в оборот выбывших 666,91 тыс. га сельскохозяйственных угодий за счет проведения культуртехнических работ.

Проведение запланированных мероприятий по борьбе с эрозией, опустыниванием и подтоплением сельскохозяйственных угодий приведет к сохранению плодородия почв, увеличению накопления углерода в почвах и сокращению выбросов углекислого газа в атмосферу. С другой стороны, увеличение объема производства продукции растениеводства приведет к увеличению выбросов закиси азота от растительных остатков.

В настоящее время в сфере аграрного сектора Российской Федерации не принято долгосрочных отраслевых стратегий развития. Имеющиеся госпрограммы рассчитаны на реализацию мероприятий до 2020 г. В аграрном секторе РФ значительный вклад в выбросы парниковых газов оказывают выбросы метана от внутренней ферментации сельскохозяйственных животных, а также прямые выбросы закиси азота от сельскохозяйственных земель. Наиболее эффективной мерой по сокращению выбросов метана от молочных коров является замена низкопродуктивных пород коров на высокопродуктивные. Среди высокопродуктивных пород коров выделяют: голштинскую, черно-пеструю, холмогорскую, голландскую, ярославскую и др. Ежегодно одна особь черно-пестрой коровы дает порядка 7–8 тыс. литров молока, жирность которого находится в пределах 3,2-4%, одна особь коровы ярославской породы ежегодно дает 6 т молока жирностью 4,5%. Потенциал сокращения выбросов метана при повышении продуктивности производства молока в РФ составляет 13325 тыс. т CO_2экв. В случае сокращения поголовья свиней потенциал сокращения выбросов от внутренней ферментации составит 8,21 тыс. т.

Для земель пахотных и луговых угодий России основными мерами по сокращению выбросов ПГ является замена экстенсивного вида их использования на интенсивное на основе устойчивого управления. При этом потери почвенного углерода пахотных земель должны быть сведены к нулю в результате оптимального внесения органических удобрений, сокращения эрозионных и дефляционных потерь. Потенциал сокращения ежегодных эмиссий СО₂ в результате этих мероприятий в России составляет в среднем около 130 млн т СО₂ в год для пахотных земель. Предотвращение пожаров на луговых землях обеспечит уменьшение выброса ПГ до 1 млн т CO_2экв. в год, потенциально накопление углерода в почвах кормовых угодий может быть вдвое выше: до 16 млн т СО₂ в год.^[38]

Сокращению прямой эмиссии закиси азота от сельскохозяйственных земель могут способствовать мероприятия по применению медленнодействующих азотных удобрений, содержащих ингибиторы процесса нитрификации, а также соблюдение сроков, норм и способов внесения удобрений в почву.

Потенциал сокращения косвенных выбросов закиси азота от сельскохозяйственных земель составит 2207 тыс. т CO_2экв. в случае применения мер по уменьшению вымывания азота вносимых минеральных и органических удобрений. К основным мерам по снижению вымывания азота из почвы относятся применение удобрений с учетом почвенно-климатических условий, дробное внесение азотных удобрений на почвах легкого гранулометрического состава в период вегетации растений, соблюдение сроков внесения удобрений и регулирование поливного режима.

Динамика выбросов ПГ

В России опыт долгосрочного прогнозирования выбросов ПГ от сельского хозяйства крайне ограничен. Существует ограниченный опыт прогнозирования выбросов до 2024 г. Базовый сценарий предполагает оценку реализации уже запущенных и намеченных на период до 2024 г. пакетов мер политики, ориентированных на реализацию уже утверждённых долгосрочных отраслевых стратегий, государственных программ, заданных целевых установок национальных проектов. Он был сформирован с учетом анализа текущего уровня и динамики выбросов ПГ. В качестве базового года для данного сценария был принят 2013 г., так как основные государственные программы развития сельского хозяйства предусматривают реализацию мер в течение 2013-2020 гг.

Основной вклад в выбросы метана от внутренней ферментации сельскохозяйственных животных вносят коровы и крупный рогатый скот (КРС). По прогнозу, выбросы метана от внутренней ферментации КРС и коров в 2024 г. составят 25134 тыс. т CO_2экв. и 17082 тыс. т CO_2экв. соответственно (табл. 10.13). В эмиссию метана от систем сбора, хранения и использования навоза и птичьего помета основной вклад вносят выбросы от свиней: прогнозируемые выбросы на 2024 г. составят 2927,45 тыс. т CO_2экв.

Согласно государственной программе «Развитие мелиорации земель сельскохозяйственного назначения России на 2014 – 2020 годы» планируется увеличение продукции растениеводства на 135%, что приведет к увеличению выбросов закиси азота до 40050 тыс. т CO_2экв. к 2024 г.

Таблица 10.13 – Выбросы ПГ в секторе «Сельское хозяйство» в 2024 г. по базовому сценарию (тыс. т СO_2экв.)

Категория источника	1990 год	2024 год	Изменение в 1990-2024 гг., %
Выбросы CH4 от внутренней ферментации	126116,55	49499,65	39,2
Выбросы CH4 от систем сбора, хранения и использования навоза	14634,42	5685,27	38,8
Выбросы CH4 от возделывания риса	855,73	569,87	66,6
Выбросы N2O от систем сбора, хранения и использования навоза	17865,21	8429,58	47,2
Прямой выброс N2O от сельскохозяйственных земель	88596,9	80887,45	91,3
Косвенный выброс N2O от сельскохозяйственных земель	18180,6	11567,7	63,6
Выбросы CO2 от известкования почв	10074,17	551,31	5,47
Всего	276323,57	157190,83	56,9

Источник: Данные за 1990 г. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки В. Вертянкиной. ИГКиЭ.

Анализ результатов краткосрочного прогноза выбросов ПГ на 2024 г. показал, что:

• выбросы от сельского хозяйства остаются на уровне 57% от значений за 1990 г. Наибольший вклад на 2024 г. в выбросы ПГ вносят выбросы метана от внутренней ферментации домашних животных и прямые выбросы от сельскохозяйственных земель;

• вклад выбросов метана от внутренней ферментации домашних животных в общие выбросы ПГ в 2024 г. составляет 31,5%;

• вклад выбросов метана от систем сбора, хранения и использования навоза и птичьего помета на 2024 г. равен 3,6%;

• выбросы закиси азота от систем сбора, хранения и использования навоза и птичьего помета на 2024 г. равен 5,4%;

• прямой выброс закиси азота от сельскохозяйственных земель на 2024 г. равен 51,5% от суммарных выбросов ПГ в сельском хозяйстве;

• косвенный выброс закиси азота от сельскохозяйственных земель на 2024 г. равен 7,4%;

• выбросы метана от культивации риса на 2024 г. составят 0,36%;

• выбросы CO₂ от известкования сельскохозяйственных почв на 2024 год равны 0,35%.

Основными мерами по сокращению выбросов ПГ в сельском хозяйстве являются:

В области растениеводства:

• применение медленнодействующих минеральных удобрений, которые способствуют уменьшению потерь питательных веществ в период между внесением удобрений и усвоением их растениями, повышают коэффициент использования удобрений, улучшают качество продукции за счет снижения в ней количества нитратов;

• использование удобрений с ингибиторами процессов нитрификации;

• соблюдение норм и сроков внесения удобрений в почву, изменение способов внесения удобрений;

• проведение мер по борьбе с эрозией и дефляцией.

В области животноводства:

• снижение поголовья молочных коров путем разведения более высокопродуктивных пород;

• соблюдение технических условий по утилизации органических отходов;

• проведение мер по очистке и обеззараживанию отходов жизнедеятельности.

Согласно рекомендуемым мерам по сокращению выбросов парниковых газов, необходимо проведение ежегодного мониторинга на национальном, региональном и локальном уровнях: в области растениеводства – количества внесенных минеральных удобрений в почвы; валового сбора, площадей посевов и урожайности сельскохозяйственных культур; а в области животноводства – ежегодный мониторинг поголовья высокопродуктивных коров.

ЦЭНЭФ-XXI сформировал прогноз выбросов ПГ в секторе «сельское хозяйство» до 2050 г. Основная часть выбросов ПГ в 2017 г. в этом секторе пришлась на внутреннюю ферментацию животных (39%) и на выбросы от сельскохозяйственных земель (49%). Остальные подсектора вносят сравнительно небольшой вклад. После значительного снижения выбросов ПГ (вдвое в 1990-2000 гг.) выбросы сектора практически стабилизировались. Однако в 2007-2017 гг. сформировалась тенденция к росту, который составил 10%. В последнее десятилетие практически не изменились выбросы от внутренней ферментации животных, а выбросы от сельскохозяйственных земель выросли на 17%.

Прогнозирование динамики сектора в целом сводится к прогнозированию объема выбросов, связанного с животноводством, и объема выбросов от сельскохозяйственных земель. Объем выбросов от ферментации животных напрямую зависит от поголовья различных их видов, а также от изменения значений коэффициентов выброса метана при внутренней ферментации, которые для большинства категорий животных имеют преимущественно растущий тренд. В Докладе о кадастре составители указывают на ряд влияющих на коэффициенты факторов, в том числе и общую экономическую ситуацию в регионе, которая отражается на количестве закупленных комбикормов и концентратов. Комментарии к трендам коэффициентов в 1990-2017 гг. для отдельных категорий животных приведены в Докладе о кадастре 2019 г., там же приведена подробная методология расчета этих коэффициентов.

Для целей прогнозирования в базовом сценарии были использованы тренды коэффициентов последних лет. Источник данных о прогнозной динамике поголовья скота – Прогноз долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г. – в части прогноза производства животных на убой. Структура выбросов закиси азота от источника «сельскохозяйственные земли» остается практически неизменной в последние годы (рис. 10.42). Весомый вклад вносят выбросы от разложения растительных остатков (для этого источника в рамках национальной инвентаризации разработана национальная методика), культивация органогенных почв (включает осушенные почвы кормовых угодий и обрабатываемых земель). Оценки выбросов в этих источниках зависят от ряда факторов: площади земель, объемов внесения различных удобрений, количества оставленного животными на пастбищах навоза, отмирания биомассы.
Рисунок 10.43 – Динамика выбросов ПГ в секторе «сельское хозяйство» в 2000-2050 гг.
в базовом сценарии

* Точкой на графике обозначен прогноз на 2024 г. при условии реализации нереалистичного задания Федеральной целевой программы «Развитие мелиорации земель сельскохозяйственного назначения России на 2014–2020 годы» по увеличению продукции растениеводства на 135%.

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

В базовом сценарии динамики выбросов закиси азота от сельскохозяйственных почв использованы прогнозные темпы роста объёма продукции растениеводства из прогноза МЭР на период до 2036 г. Для базового сценария принято, что урожайность и внесение удобрений на единицу площади остаются неизменными с 2017 г. Структура источников выбросов внутри подсектора сельскохозяйственных земель также остается неизменной.

В базовом сценарии к середине века выбросы от сектора сельского хозяйства составляют около 160 млн т CO_2экв., или 58% от уровня 1990 г. В 2000-2050 гг. рост составит 25%. Рост вызван в основном повышением активности в сфере растениеводства. Согласно прогнозу МЭР на период до 2036 г., среднегодовые темпы роста объема производства основной продукции растениеводства колеблются от 1% до 2%. Повышение урожайности, эффективности удобрений, использование более продуктивных пород животных и многие другие мероприятия в сельском хозяйстве могут помочь снизить выбросы от сектора. Эти мероприятия будут рассмотрены в альтернативных сценариях.

Лесное хозяйство

Подходы к оценке динамики выбросов и стоков от лесного хозяйства и землепользования

Лесное хозяйство является крайне важным объектом климатической политики. Древесные растения за счет фотосинтеза обеспечивают сток атмосферного углерода с последующей его консервацией в пулах фитомассы, мертвой древесины, подстилки и почвы. Однако накопленные запасы углерода могут быть легко мобилизованы в результате нарушений, в первую очередь лесных пожаров, или антропогенной деятельности, связанной с лесозаготовками или преобразованием лесов в другие типы землепользования. Значительная часть стран строит национальную лесную политику с учетом необходимости увеличения стоков и сокращения эмиссий (smart forestry), расширяется инициатива REDD+ по сокращению эмиссий от обезлесения и деградации лесов в развивающихся странах, происходит научная проработка крупномасштабных проектов по облесению пустынных площадей, в частности, Сахары.

Общеизвестно, что Россия обладает огромными площадями лесов. В то же время, одной из главных проблем, влияющих на эффективное использование лесных ресурсов и государственное управление лесным фондом, является отсутствие достоверной информации о количественных и качественных характеристиках лесов. По данным государственного лесного реестра на 01.01.2019 общая площадь земель лесного фонда составляет 1 145,2 млн.га, в т.ч. со сроком давности лесоустройства менее 10 лет – 173 млн.га или всего 15,1%. При этом средняя давность материалов лесоустройства для территории Российской Федерации составляет около 23 лет.

К сожалению, внимание органов государственной власти и бизнес-сообщества России к климатическим проблемам лесам в основном фокусируется на величинах поглощения углерода лесами, возможности зачета этого поглощения в климатических соглашениях и получения компенсаций, в том числе финансовых, за вклад российских лесов в стабилизацию глобального климата. Указанный подход привел к формированию мощной дискуссии о методических основах учета поглощения углерода национальными лесами в рамках более общего обсуждения целесообразности ратификации Парижского соглашения Российской Федерацией. В рамках этой дискуссии крайне мало внимания было уделено вопросам, связанным с практической деятельностью по повышению углеродных стоков и сокращению эмиссий. Одним из следствий такого подхода стали очередная катастрофическая ситуация с лесными пожарами, возникшая в ряде регионов Сибири в 2019 г. Эта ситуация является логическим следствием принятого ранее порядка формирования зон контроля лесных пожаров, допускающего неприменение мер по тушению при отсутствии угрозы инфраструктуре. Очевидно, что указанный порядок, экономя бюджетные средства, крайне негативно отражается на задачах сокращения эмиссий парниковых газов в лесном хозяйстве.

При развитии по базовому сценарию существует риск, что Россия к 2050 г. потеряет часть или весь сток углерода в секторе землепользование, изменение землепользования и лесное хозяйство (ЗИЗЛХ). В базовом сценарии использованы два разных подхода к прогнозированию динамики источников и стоков выбросов. Первый метод - расчеты на основе модели РОБУЛ-М. Второй - метод прогнозирования динамики источников и стоков выбросов в секторе ЗИЗЛХ на основе проекта плана Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации (Минприроды России) по сокращению выбросов парниковых газов в результате обезлесения и деградации лесов, усиления мер по сохранению, устойчивому управлению и увеличению накопления углерода в лесах, разработка которого осуществляется на основании распоряжения Правительства от 093.11.2016 № 2344-р «Об утверждении Плана реализации комплекса мер по совершенствованию государственного регулирования выбросов парниковых газов и подготовки к ратификации Парижского соглашения, принятого 12 декабря 2015 г. 21-й сессией Конференции Сторон Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата». Оценки на модели РОБУЛ-М (на основе сценариев лесопользования)

К настоящему времени разработаны достаточно продвинутые средства прогноза состояния и углеродного бюджета лесных территорий разного пространственного уровня, позволяющие оценивать эффекты как тех или иных действий по управлению лесами, так и природных факторов. Одним из таких средств является система РОБУЛ-М.^[39] Целью данного раздела является ретроспективный анализ и прогноз углеродного баланса управляемых лесов Российской Федерации.

Система региональной оценки бюджета углерода лесов (РОБУЛ) ориентирована на использование в качестве исходных данных материалов Государственного лесного реестра (ГЛР). ГЛР был введен Лесным кодексом РФ^[40], заменив собой предшествующую систему Государственного учета лесного фонда (ГУЛФ). К счастью, методологии формирования ГЛР и ГУЛФ мало различаются, что дает возможность восстановить согласованные ряды данных, необходимые для оценки динамики бюджета углерода в лесах. Детальные описания процедур формирования рядов данных, специфики представления учетной информации в связи с изменениями полномочий по управлению лесами и динамики учетных категорий лесного фонда приведены в ряде работ.^[41] Методология РОБУЛ с 2010 г. используется в Национальном кадастре парниковых газов для формирования отчетности по сектору лесного хозяйства.^[42] В составе Национального кадастра система РОБУЛ подвергается регулярным проверкам экспертов РКИК ООН. Успешное прохождение этих проверок подтверждает корректность системы и ее соответствие подходам Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК).

В соответствии с требованиями методических руководств МГЭИК в национальных кадастрах Сторон Приложения I РКИК оцениваются только антропогенные выбросы и поглощение парниковых газов, т.е. оценки производятся только для категорий управляемых земель, а также земель, переведенных в эту категорию, при условии антропогенного характера изменений. Российская Федерация в рамках отчетности по Рамочной конвенции ООН об изменении климата в состав управляемых лесов включает защитные и эксплуатационные леса на землях лесного фонда, а также леса на землях особо охраняемых природных территорий (ООПТ) и на землях обороны и безопасности. В состав управляемых лесов не включаются резервные леса на землях лесного фонда. Однако перевод лесов из категории «резервные» в категории «эксплуатационные» или «защитные» одновременно выражается и во включении данных лесов в управляемые. В частности, за 2009 г. произошло увеличение площади управляемых лесов на 43.5 млн га за счет сокращения категории «резервные леса».^[43] Ретроспективные оценки настоящего отчета, а также прогнозы даны для площади управляемых лесных земель, составившей в 2015 г. 684,3 млн га, что соответствует 76,2% от площади лесных земель Российской Федерации без учета лесов, возобновившихся на территории заброшенных сельскохозяйственных земель.

Все без исключения мероприятия по управлению лесным хозяйством воздействуют на баланс парниковых газов в лесных насаждениях. Лесовосстановительные мероприятия контролируют скорость накопления углерода новообразованными лесными насаждениями, но при этом могут негативно отражаться на запасах углерода в мертвой древесине, подстилке и почве (особенно при осуществлении так называемой «минерализации почвы»). Борьба с лесными пожарами и вспышками лесных вредителей способствует сокращению прямых и отложенных эмиссий углерода. Важнейшее значение имеют мероприятия по управлению заготовками древесины. При осуществлении сплошных рубок из леса вывозится углерод, который накапливался в течение многих десятилетий. При среднем периоде ротации 100 лет сплошные рубки, осуществляемые на чуть более чем 1% лесной территории, превращают леса в источник углерода.

В последние десятилетия стратегическое планирование различных отраслей российской экономики, в том числе и лесного хозяйства, осуществляется на основе документов, утверждаемых Правительством Российской Федерации. Ныне действующая Стратегия развития лесного комплекса^[44] действует на период до 2030 г. Среди прочих количественных показателей развития лесного хозяйства она содержит прогноз площадей сплошных рубок при инерционном, базовом и стратегическом сценариях. Сценарии, представленные в табл. 10.14, служат основой для прогнозирования потоков парниковых газов в секторе лесного хозяйства.

Базовый сценарий изменения площадей рубок, представленный в табл. 10.14, включен во все варианты сценариев, использованных при прогнозировании потоков парниковых газов в секторе лесного хозяйства. Прогноз по площади рубок (табл. 10.14) дан для всей страны, в то время как модельные расчеты по РОБУЛ-М проводятся по субъектам РФ. Различается и глубина прогноза – до 2030 г. в Стратегии и до 2050 г. в РОБУЛ-М. Для обеспечения совместимости с РОБУЛ-М базовый сценарий был несколько модифицирован. Во-первых, они были пересчитаны в относительные изменения (отношение значения в данный год к значению в 2016 г.). Во-вторых, временной ряд был продолжен до 2050 г. в допущении, что относительное годовое изменение лесозаготовок в интервале 2030-2050 гг. равно таковому между 2025 и 2030 гг. Итоговые сценарии представлены на рис. 10.45.

Рисунок 10.44 – Баланс углерода в управляемых лесах Российской Федерации за 1988-2018 гг.

Источник: Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Коровин Г.Н., Гитарский М.Л., Блинов В.Г., Дмитриев В.В., Курц В.А. Бюджет углерода управляемых лесов Российской Федерации в 1990-2050 гг.: ретроспективная оценка и прогноз // Метеорология и гидрология. 2013. № 10. С. 73-92 с дополнением современных оценок Д.Г. Замолодчикова по системе РОБУЛ.

Таблица 10.14 – Прогноз площади сплошных рубок (тыс. га в год) в сценариях Стратегии развития лесного комплекса

Сценарии	2016	2017	2018	2019	2020	2021	2022	2023	2024	2025	2030
Инерционный	1153	1163	1167	1170	1173	1176	1179	1183	1186	1189	1205
Базовый	1153	1166	1170	1174	1192	1221	1245	1259	1267	1272	1396
Стратеги¬ческий	1153	1167	1173	1180	1208	1259	1301	1324	1339	1349	1557

Источник: Стратегия развития лесного комплекса Российской Федерации до 2030 года. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 20 сентября 2018 г. № 1989-р.

Рисунок 10.45 – Сценарии лесопользования (площади сплошных рубок)

Источник: До 2030 г. – данные Стратегии развития лесного комплекса Российской Федерации до 2030 года. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 20 сентября 2018 г. № 1989-р. На 2031-2050 гг. – экстраполяция оценок Стратегии.

Прогнозирование потоков парниковых газов по модели РОБУЛ-М осуществлено для 4-х сценариев лесохозяйственной деятельности: 1) базового, 2) INDC1, 3) INDC2, 4) 1.5ºC. В базовом отражен базовый вариант изменения площадей рубок, все остальные параметры (средний уровень лесных пожаров, средние темпы лесовосстановления и так далее) задаются соответствующими современному уровню. Предполагается, что нет изменений нормативов и технологий рубок, нет воздействия климатических изменений, как на продуктивность лесных насаждений, так и на пожары и гибель лесов.

Баланс углерода в управляемых лесах России обладает выраженной динамикой за последние 30 лет (рис. 10.44). В конце 1980-х годов сток углерода в леса составлял около 60 Мт С в год, к началу 2000-х годов увеличился до 190 Мт С в год, максимальной величины достиг к 2008 г. (204 Мт С в год), затем стал сокращаться до современной величины 177 Мт С в год. Причины таких изменений в первую очередь связаны с динамикой лесопользования. В начале 1990-х годов имело место резкое сокращение объемов лесозаготовок в связи с проведением социально-экономических реформ в стране. Суммарные российские объемы заготовки древесины уменьшились примерно в 3 раза.^[45]

За периодом возрастания стока углерода последовало его снижение с начала 2000-х годов до настоящего времени. Главным образом, здесь сказывается постепенная адапта­ция лесных территорий России к новому, пониженному уровню лесопользования со сдви­гом углеродного баланса к нейтральному положению. В ответ на снижение заготовитель­ной нагрузки леса несколько увеличивают средний возраст, что приводит к увеличению пула углерода, но снижению стока углерода, который приходится в основном на молодые и средневозрастные группы лесных насаждений. Дополнительный фактор снижения стока углерода состоит в увеличении роста объемов лесозаготовок в период после 2010 г.

Поскольку при проведении оценки были использованы одни и те же базы данных ГУЛФ и ГЛР, а также одинаковая методика расчетов, полученная ретроспективная оценка близка к представленной в последнем Кадастре парниковых газов.^[46] Незначительные отличия связаны с оценкой баланса углерода в лесах особо охраняемых природных территорий (ООПТ). Представленные оценки получены с использованием архивных баз данных по лесам ООПТ, в то время как в Национальном кадастре оценка ведется путем перерасчета на основе сведений о площадях лесов ООПТ.

Стартовая величина прогноза стока углерода в управляемые леса Российской Федерации взята по состоянию на 2015 г. и составляет 194 Мт С в год. В инерционном сценарии, а также при неизменном уровне пожаров и прочих нарушений, наблюдается снижение стока углерода до 174 Мт С в 2020 г., 120 Мт С в 2030 г. и 65 Мт С в 2050 г. (рис. 10.46, табл. 10.15). Снижение стока углерода объясняется увеличением среднего воз­раста древостоев, сопровождающимся уменьшением поглощения углерода за счет роста лесных насаждений. Ранее аналогичная динамика была показана с использованием канад­ской модели CBM-CFS3.^[47] Снижение стока углерода в управляемые леса России, согласно результатам ретроспективного анализа, отмечается с начала 2010-х годов (рис. 10.46).

Таблица 10.15 – Прогноз баланса углерода в управляемых лесах России на 2015-2050 гг. по сценариям лесопользования (млн. т СO₂-_экв.)

Год	Базовый	INDC1	INDC2	1.5ºC
2015	-691,7	-691,7	-691,7	-691,7
2020	-590,6	-590,6	-590,6	-706,8
2025	-494,9	-567,4	-692,4	-791,4
2030	-403,6	-518,8	-649,6	-735,3
2035	-322,8	-427,3	-549,4	-623,7
2040	-252,6	-348,0	-461,6	-525,7
2045	-191,6	-279,4	-385,9	-440,7
2050	-139,9	-221,5	-321,9	-368,4

---

Источник: Оценки Д.Г. Замолодчикова на модели РОБУЛ-М.

Снижение стока углерода в леса России является нормальным экологическим процессом, представляющим приближение лесной системы к состоянию равновесия в условиях постоянства нарушений. Поглощение углерода за счет прироста деревьев и размеров других пулов углерода компенсируется процессами разложения, а также нарушениями. Суммарный запас углерода во всех пулах растет от 101,8 Гт С в 2015 г. до 104,9 Гт С в 2050 г., однако скорость роста запаса углерода (то есть сток углерода) постоянно уменьшается^[48] (рис. 10.47).

Рисунок 10.46 – Прогноз баланса углерода в управляемых лесах России на 2015-2050 гг.

Источник: Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Коровин Г.Н., Гитарский М.Л., Блинов В.Г., Дмитриев В.В., Курц В.А. Бюджет углерода управляемых лесов Российской Федерации в 1990-2050 гг.: ретроспективная оценка и прогноз // Метеорология и гидрология. 2013. № 10. С. 73-92 с дополнением современных оценок Д.Г. Замолодчикова по системе РОБУЛ-М. Оценки В.Н. Короткова, ИГКиЭ РАН, полученные на основе данных проекта плана Рослесхоза по сокращению выбросов парниковых газов.

Рисунок 10.47 – Прогноз баланса углерода в управляемых лесах Российской Федерации в 2015-2050 гг. по различным сценариям управления лесным хозяйством

Источник: Оценки Д.Г. Замолодчикова на модели РОБУЛ-М.

В базовом сценарии задается сценарий рубок из Стратегии развития лесного комплекса, все остальные параметры (средний уровень лесных пожаров, средние темпы лесовосстановления) задаются на современном уровне. Предполагается, что нет изменений нормативов и технологий рубок, нет воздействия климатических изменений, как на продуктивность лесных насаждений, так и на пожары и гибель лесов. Сценарий INDC1 предполает распространение авиалесооохраны на зону космомониторинга II уровня. Это распространение происходит в 2021-2030 гг. равными площадями (10% в год). Этот сценарий реален при должном финансировании. Сценарий INDC2 предусматривает распространение авиалесооохраны на обе зоны космомонитринга. Это распространение происходит в 2021-2030 гг. равными площадями (10% в год). Этот сценарий менее реалистичен в связи с полным отсутствием инфраструктуры даже при нелимитированном финансировании. Сценарий 1.5 С --включает допущение принятые для сценария INDC2 плюс оформление как углерододепонирующих 14 млн. га лесных насаждений, образовавшихся в результате зарастания заброшенных сельхозземель в Центральном, Северо-Западном, Поволжском и Уральском ФО. Оформление осуществляется в течение 2020 г., далее поглощение учитывается в составе управляемых лесов.

Полученные результаты свидетельствуют, что даже небольшой рост лесопользования соответствующий базовому сценарию, предложенному в Стратегии развития лесного комплекса на период до 2030 г., вместе с тенденциями изменения возрастной структуры лесов приводит к серьезному сокращению стока углерода в управляемые леса Российской Федерации.

Поддержание стока углерода в лесах России требует применения масштабных мер, из которых в прогнозах были рассмотрены усиление охраны лесов от пожаров (путем распространения зоны авиационной охраны на современные зоны космомониторинга лесных пожаров), а также административное оформление лесных насаждений, возникших в результате зарастания заброшенных земель сельскохозяйственного назначения в нечерноземных районах Европейской части Российской Федерации.

Необходимо отметить, что представленные оценки касаются лишь совокупности лесных территорий как системы пулов, хранящих и перераспределяющих углерод. В них не рассматриваются процессы трансформации углерода, происходящие в вывезенной из леса древесине. И речь идет не только о формировании углеродного пула древесной продукции (деревянные строения, мебель, бумага и т.д.). Современные научные разработки показывают, что в расчете на полный жизненный цикл продукта, его изготовление из древесины оказывается в 3 раза более экономичным в отношении эмиссий парниковых газов по сравнению с ископаемым топливом. В этом случае неизбежное снижение стока углерода в пулы лесной экосистемы при усилении лесозаготовок может быть с лихвой компенсировано экономией ископаемого топлива при производстве продукции из древесины.

Оценки ИГКиЭ (на основе планируемых мер)

В рамках подготовки к ратификации Парижского соглашения, Минприроды России подготовило проект плана по сокращению выбросов парниковых газов в результате обезлесения и деградации лесов, по усилению мер по сохранению, устойчивому управлению и увеличению накопления углерода в лесах. В настоящее время уже осуществляются отдельные мероприятия в лесном хозяйстве, направленные на сохранение, устойчивое управление и увеличение накопления углерода в лесах, вклад которых уже учитывается в национальном кадастре парниковых газов в секторе ЗИЗИЛХ.

В базовом сценарии реализация всех мероприятий и мер поддержки отрасли, предусмотренных Стратегией развития лесного комплекса Российской Федерации до 2030 года (распоряжение Правительства Российской Федерации от 20.09.2018 № 1989-р), позволит предприятиям лесной промышленности удовлетворить до половины объема спроса на продукцию лесной промышленности на ключевых экспортных рынках. Полная реализация экспортного потенциала будет ограничена недостаточной эффективностью мероприятий по минимизации рисков. В части лесного хозяйства в рамках стратегиче­ского сценария рассматривается как увеличение объема поддержки за счет средств федерального бюджета, так и развитие системы и принципов расходов на мероприятия в сфере лесного хозяйства с введением приоритетных проектов развития, расходов капитального характера на цели развития лесной инфраструктуры, закупки оборудования и расширения технологической и материально-технической базы государственных бюджетных и автономных учреждений лесного хозяйства, подведомственных органам федеральной власти и органам власти субъектов Российской Федерации.

На рис. 10.48 представлены объемы лесозаготовок в 1990-2017 гг. и представлен­ные Рослесхозом прогнозные оценки на период до 2035 г. По базовому сценарию объем лесозаготовок может достичь 278 млн м³ в 2035 г.; стратегический сценарий – значительный рост лесозаготовок до 316 млн м³ в 2035 г., что близко к уровню 1990-1991 гг. Реализация стратегического и базового сценариев может привести к потерям углерода в пулах биомассы, мертвой древесины, подстилки и органического вещества почвы и к увеличению выбросов CO₂.

Рисунок 10.48 – Ретроспективные и прогнозные объемы лесозаготовки в ходе сплошных и выборочных рубок

Источники: Росстат (факт) и Минприроды – проект плана по сокращению выбросов парниковых газов в результате обезлесения и деградации лесов, усилению мер по сохранению, устойчивому управлению и увеличению накопления углерода в лесах.

На рис. 10.49 представлены площади пожаров на территории управляемых лесов (с учетом зон контроля лесных пожаров) в 1990, 2008-2017 гг. и их прогнозные оценки на период до 2035 г., представленные Рослесхозом. По сравнению с 1990 г. общая площадь природных пожаров увеличилась более чем в 1,5 раза. Кроме того, с 1999 г. стали практиковаться профилактические контролируемые противопожарные выжигания сухих горючих материалов. Сценарий с мерами предполагает, что площади природных пожаров сохранятся на уровне 2,6-3,5 млн га год^-1, а также сократятся площади контролируемых выжиганий с 0,33 млн га в 2020 г. до 0,18 млн га в 2035 г. Ожидается, что в сценарии с дополнительными мерами площади пожаров сократятся с 2,5 млн га в 2020 г. до 2,0 млн га в 2035 г. Очевидно, что предпочтительным вариантом представляется реализация сценария с дополнительными мерами, которые обеспечивают сокращение площадей пожаров по сравнению с 1990 г.

Рисунок 10.49 – Ретроспективные и прогнозные площади пожаров в управляемых лесах

Источники: Росстат (факт) и Минприроды – проект плана по сокращению выбросов парниковых газов в результате обезлесения и деградации лесов, усилению мер по сохранению, устойчивому управлению и увеличению накопления углерода в лесах.

В табл. 10.16 представлены площади гибели древостоев на территории управляе­мых лесов в 1990, 2008-2017 гг. и их прогнозные оценки на период до 2035 г., представ­ленные Рослесхозом по двум сценариям: с мерами и с дополнительными мерами. Средняя площадь погибших древостоев в 2008-2017 гг. увеличилась в 1,7 раза по сравнению с 1990 г. Сценарий с мерами предполагает, что площади погибших древостоев сократятся до 368 тыс. га год^-1 в 2035 г., а сценарий с дополнительными мерами – что сократятся до 193 тыс. га год^-1 в 2035 г. Очевидно, что предпочтительным вариантом представляется реализация сценария с дополнительными мерами, которые могут обеспечить значительное сокращение площадей погибших древостоев к 2035 г. по сравнению с 1990 г.

Для достижения задач, поставленных Указом Президента Российской Федерации от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года», реализуется федеральный проект «Сохранение лесов» в рамках национального проекта «Экология», основной целью которого является обеспечение баланса выбытия и воспроизводства лесов в соотношении 100% к 2024 г.

Таблица 10.16 – Ретроспективные и прогнозируемые площади гибели лесных насаждений (тыс. га)

Примечание: * данные за 1990 г. получены в результате интерполяции данных за 1988 и 1992 гг.

Источники: Росстат (факт) и Минприроды – проект плана по сокращению выбросов парниковых газов в результате обезлесения и деградации лесов, усилению мер по сохранению, устойчивому управлению и увеличению накопления углерода в лесах.

Для составления прогнозов баланса парниковых газов сделано допущение, что существующие меры по воспроизводству лесов позволят сохранить поглощающую способность управляемых лесов при реализации базового сценария. Реализация базового сценария изменяет расходную часть углеродного бюджета и будет оказывать влияние на результирующие значения нетто-поглощения парниковых газов управляемыми лесами. Ретроспективные и предварительные прогнозные значения поглощения и выбросов на территории управляемых лесов лесного фонда в 2035 г. по двум сценариям представлены в табл. 10.17. Реализация базового сценария позволит обеспечить сокращение выбросов парниковых газов от пожаров, одновременно немного увеличивая выбросы СО₂ от сплошных рубок по сравнению с 1990 г. Итоговые значения баланса ПГ до 2030 г. будут близки к среднемноголетним значениям за период с 2008 по 2017 гг., а к 2050 г. сократятся почти на 170 млн т.

Таким образом, оценка ИГКиЭ РАН на основе проекта плана Минприроды России по сокращению выбросов парниковых газов на территории управляемых лесов лесного фонда по базовому сценарию также показывает сокращение стоков, но менее интенсивное, чем оценки на модели РОБУЛ-М.

Таблица 10.17 – Ретроспективные оценки и предварительные прогнозные значения поглощения и выбросов ПГ на территории управляемых лесов лесного фонда по базовому сценарию

Показатели бюджета парниковых газов,
поглощение (-) / выбросы (+) по годам, млн т CO2-экв. в год|1990*|2008-2017**|2020|2030|2050
— | — | — | — | — |
Постоянные лесные земли| | | | |
Поглощение СО2 лесами|-1024,3|-1231,5|-1230|-1209,7|-1169,1
Выбросы СО2 от сплошных рубок|447|257,9|400,8|469,4|501,3
Выбросы СО2 от деструктивных пожаров|342,8|274,6|24,9|25,9|33,5
Выбросы СО2 от гибели древостоев от вредителей и болезней|1,7|9|19,3|10,6|7,7
Выбросы СО2 от гибели древостоев от климатических факторов|0|8,6|7,3|10,2|9,4
Выбросы СО2 от профилактических выжиганий|0|26,1|9,5|6,5|5,2
Выбросы СН4 и N2O от всех типов природных пожаров|19,8|22,1|10,2|10,6|13,7
Выбросы СН4 и N2O от профилактических выжиганий|0|3,2|1,2|0,8|0,6
Выбросы СО2, СН4 и N2O от осушения заболоченных лесов|8,5|7,1|7,1|7,1|7,1
Итого по постоянным лесным землям|-204,5|-622,9|-749,7|-668,6|-590,6
Земли, переведенные в лесные|-21,7|-18,5|-18,5|-18,5|-18,5
Постоянные пашни, в том числе:|80,5|54,8|53,2|53,0|53,8
Поглощение СО2|-7,9|-3,6|-5,7|-9,1|-14,7
Выбросы СО2 при осушении|82,8|54,7|55,2|58,2|64,2
Выбросы СН4 при осушении|5,6|3,7|3,7|3,9|4,3
Земли, переведенные в пашни, СО2|0,0|18,8|19,4|25,0|13,0
Постоянные луга, СО2|54,3|40,7|40,7|40,7|40,7
Земли, переведенные в луга, СО2|-6,7|-91,0|-90,0|-60,0|0,0
Водно-болотные угодья (ВБУ), СО2, СН4 и N2O|3,7|2,4|2,4|2,4|2,4
Земли, переведенные в ВБУ, СО2|0,0|0,1|0,0|0,0|0,0
Поселения, СО2|-0,4|-1,6|-1,6|-1,6|-1,6
Земли, переведенные в поселения, СО2|17,8|18,3|18,3|18,3|18,3
Земли, переведенные в прочие земли, СО2|0,0|8,7|0,0|0,0|0,0
Заготовленные лесоматериалы, СО2|-5,7|17,9|11,5|5,3|-5,7
Итого по сектору ЗИЗИЛХ|-82,8|-572,2|-714,3|-604,0|-488,2

Примечание: * - по данным Национального доклада о кадастре парниковых газов (2019),

** – усредненные данные из Национального доклада о кадастре парниковых газов (2019).

Источник: ИГКЭ РАН

В принятой Государственной программе развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 14 июля 2012 года № 717 (с изменениями на 8 февраля 2019 года), мероприятия, направленные на стимулирование сокращения выбросов и увеличения стоков парниковых газов, не предусмотрены. Эта программа рассчитана на период с 2013 по 2025 гг. Вероятно, что реализация этой программы, направленной на увеличение сельскохозяйственной продукции и реконструкцию мелиоративных систем, приведет к увеличению выбросов парниковых газов в секторе ЗИЗИЛХ.

Динамика потребления энергии

Динамика потребления энергии по секторам, в основном, определяется ростом конечного потребления энергии в промышленности, сфере услуг, населением, на неэнергетические нужды, а также ростом термодинамических потерь при выработке электроэнергии (рис. 10.50). Потребление первичной энергии растет на 15% к 2036 г. и на 18% к 2050 г. Поскольку значительный вклад в рост потребления первичной энергии вносит рост использования топлива на неэнергетические нужды, а в производстве – наращивание генерации электроэнергии на АЭС, ГЭС и ВЭС и рост использования биомассы, сжигание ископаемого топлива растет медленнее – на 11% к 2036 г. и на с12% к 2050 г. При этом сдвиги в топливном балансе в пользу природного газа позволяют: (а) удерживать выбросы от сектора энергетика все время ниже 70% от уровня 1990 г. и (б) обеспечить их абсолютное снижение после 2030 г.

Рост потребления первичной энергии существенно отстает от роста ВВП за счет снижения энергоемкости ВВП в 2018-2036 гг. на 32% и к 2050 г. на 48%. Задача снижения энергоемкости ВВП на 40% от уровня 2007 г. решается только к 2041 г. Сформировавшаяся в последние годы пауза в снижении энергоемкости сохраняется еще до 2020 г., а затем, по мере повышения темпов роста экономики и сопровождающих их структурных сдвигов, темпы снижения энергоемкости повышаются до 2,3-2,4% в год до 2036 г., но потом постепенно снижаются до 1,8-2% в год. Процессы технологической модернизации происходят довольно медленно.

Рисунок 10.50 – Основные характеристики динамики потребления энергии при развитии по базовому сценарию



Источник: 2000-2018 гг. оценки ЦЭНЭФ-XXI по данным Росстата. 2019-2050 гг. – прогнозные оценки ЦЭНЭФ-XXI

При неспособности обеспечить рост экономики на уровне, близком к среднемировому, энергоемкость ВВП будет снижаться на 0,4% ежегодно медленнее по сравнению с базовым сценарием, и задача снижения энергоемкости ВВП на 40% от уровня 2007 г. решается только в 2042 г. Снижение энергоемкости ВВП без учета неэнергетических нужд происходит несколько динамичнее. Исторически для обеспечения роста ВВП на душу населения на 1% необходимо снизить энергоемкость ВВП на 0,5–0,8%, и эта цифра растет по мере повышения уровня экономического развития.^[49]

Структура потребления первичной энергии по видам энергоносителей меняется довольно медленно. В 2050 г. на долю природного газа приходится около 61% против 56% в 2018 г. В отличие от прогноза МЭР, внутреннее потребление газа устойчиво и заметно растет и превышает в 2050 г. уровень 679 млрд м3. При оптимистичном допущении о росте добычи природного газа до 940 млрд м3 к 2050 г. экспорт природного газа выходит на пик 306 млрд м3 в 2030 г., а затем начинает медленно снижаться до 262 млрд м3 к 2050 г. Это на 100 млрд м3 ниже указанных в прогнозе МЭР уровней экспорта на 2030 г. и 2036 г. в объемах 403 и 414 млрд м3. При выходе добычи газа на пик в 840 млрд м3 экспорт газа оказывается на 1000 млрд м3 ниже, что заметно ниже прогнозных оценок МЭР. Таким образом, в базовом сценарии не внешний спрос, а динамичный рост внутреннего потребления при заданных сценарных условиях, ограничивает потенциал экспорта газа. Потребление жидкого топлива растет в основном за счет увеличения его использования на нужды химии и нефтехимии. Сохраняется сложившийся тренд снижения потребления угля.

Выбросы ПГ в секторе «энергетика» практически стабилизируются до 2030 г. с последующим небольшим снижением и на всем временном горизонте до 2050 г. остаются на 30% ниже уровня базового 1990 г. (с минимальным заступом в 2030 г., рис. 10.51). Вклад фактора роста ВВП полностью компенсируется повышением энергоэффективности и опережающим развитием низкоуглеродных источников энергии. Повышение вклада последних после 2036 г. позволяет обеспечить очень медленное снижение выбросов в этом секторе.
Рисунок 10.51 – Динамика выбросов ПГ (а) и вклад основных факторов в динамику выбросов ПГ (б) в секторе «энергетика» для базового сценария

Источник: ЦЭНЭФ-XXI.

Анализ чувствительности для базового сценария

Ключевыми параметрами, определяющими уровни нетто-выбросов ПГ, являются темпы роста ВВП и связанные с ними объемы производства продукции и отходов во всех секторах, динамика цен, включая цены на энергоносители, и динамика стоков в секторе ЗИЗИЛХ. Базовый и консервативный сценарии прогноза МЭР на горизонте до 2036 г. очень сходны. В целях более полного отражения диапазона неопределенности перспектив развития российской экономики и проведения анализа чувствительности оценок выбросов ПГ к параметрам экономического роста ЦЭНЭФ-XXI разработал третий (медленный) сценарий. В нем предполагается менее динамичный рост ВВП и его составляющих за счет более низкого вклада фактора многофакторной производительности.

Анализ чувствительности для базового сценария (рис. 10.54) отражает влияние нескольких факторов. Во-первых, неопределенность оценок стока углерода в лесах, которая уже показана выше. Во-вторых, влияние допущений о темпах роста экономики. В случае более низких темпов экономического роста даже при превращении сектора ЗИЗИЛХ в источник выбросов суммарные нетто-выбросы ПГ не превышают в 2050 г. 70% от нетто-выбросов 1990 г. При условии что цены на электроэнергию, природный газ и уголь растут так же, как и дефлятор ВВП, нетто-выбросы снижаются на 0,7% к 2050 г. по сравнению вариантом динамики цен в базовом сценарии МЭР.

Рисунок 10.52 – Анализ чувствительности динамики антропогенных выбросов ПГ во всех секторах для базового сценария (доля от уровня 1990 г.)

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Таким образом, анализ диапазонов неопределенности показывает, что риск невыполнения потенциального обязательства ограничить до 2030 г. выбросы ПГ уровнем 70-75% от уровня 1990 г. возникает только в случае одновременного выполнения трех условий:

1. Рост экономики России с темпами, определенными в базовом сценарии;

2. Отсутствие дополнительных мер политики;

3. Реализация пессимистических оценок динамики стоков ПГ в секторе землепользо­вания, изменения землепользования и лесного хозяйства.

Суммарная динамика и структура выбросов и стоков парниковых газов. Основные выводы для базового сценария

В базовом сценарии принято допущение, что работают только уже принятые меры политики стимулирования низкоуглеродного развития, включая меры в сфере повышения энергоэффективности, развития АЭС, ГЭС, ВИЭ, управления отходами, структурной перестройки и общего повышения эффективности российской экономики, в сфере управления отходами, развития сельского и лесного хозяйства. В промышленности процесс замены старых мощностей происходит умеренными темпами и преимущественно на основе не наилучших, а наиболее распространенных сегодня в мире технологий. В промышленности и прочих секторах параметры повышения энергоэффективности за счет технологической модернизации близки к наблюдаемым в 2000-2018 гг.

Объемы экономической деятельности в 2019-2036 гг. определены в максимальном соответствии с параметрами «Прогноза долгосрочного социально-экономического развития России до 2036 г.» Миэкономразвития России и параметрами широкого набора стратегий и программ, которые определяют направления развития отдельных секторов экономики. За пределами 2036 г. масштабы производства и другие характеристики развития экстраполированы в максимальном соответствии с логикой стратегических документов и с учетом возможных ограничений, формируемых на мировых рынках традиционных для России экспортных продуктов. В базовом сценарии оцениваются только эффекты уже введенных или объявленных мер политики и не производится запуск ни дополнительных мер политики во всех сферах, ни специальных мер по ограничению выбросов ПГ.

Процессы перестройки энергобаланса, а также процессы, определяющие выбросы ПГ в таких сферах, как сельское хозяйство, промышленные процессы, управление отходами, землепользование и изменение землепользования, лесное хозяйство, также протекают преимущественно инерционно в соответствии со сложившимися в последние 10-20 лет тенденциями, но с учетом уже сформировавшихся или формирующихся новых тенденций, многие из которых соответствуют этапам экономического развития, которые Россия будет проходить в период до 2050 г. Поскольку получены две оценки по нетто-стокам в секторе ЗИЗИЛХ, приведенные ниже выводы даны с учетом этого диапазона неопределенности оценок.

При развитии по базовому сценарию динамика выбросов ПГ характеризуется следующим образом (рис. 10.55):

• нетто-выбросы ПГ из всех источников в 2017-2030 гг. растут на 11-31%, а в 2017-2050 гг. – на 21-51%;

• выбросы от сектора «энергетика» растут на 6% к 2030 г., а к 2050 г. оказываются на 2% выше уровня 2017 г. При том что этот сектор остается основным источником выбросов ПГ, практическая стабилизация выбросов в нем позволяет сдерживать рост суммарных нетто-выбросов ПГ на всем отрезке времени до 2050 г. Вклад сектора энергетика в общий прирост нетто-выбросов ПГ в 2017-2050 гг. составляет весомые 5-12%;

• выбросы от промышленных процессов растут на 4% к 2030 г. и на 22% к 2050 г. Высокая материалоемкость российской экономики при отсутствии в базовом сценарии специальных мер по ее снижению и по модернизации технологий производства цемента, стали и чугуна, алюминия, аммиака и широкого спектра других продуктов не позволяет нейтрализовать рост выбросов из этого источника. Вклад промышленных процессов в общий прирост нетто-выбросов ПГ в 2017-2050 гг. равен весомым 11-24%;

• выбросы от сектора «сельское хозяйство» растут на 11% к 2030 г. и на 26% к 2050 г. за счет намеченных прогнозов по росту поголовья скота и развитию растениеводства преимущественно по сложившимся технологиям. Вклад сельского хозяйства в общий прирост нетто-выбросов ПГ в 2017-2050 гг. равен 4-9%;

• выбросы от сектора «отходы» растут на 15% к 2030 г. и на 37% к 2050 г. преимущественно за счет разложения уже накопленных твердых и жидких отходов даже при условии снижения объемов их поступления на полигоны Вклад этого сектора в общий прирост нетто-выбросов ПГ в 2017-2050 гг. равен 4-10%;

• при развитии по базовому сценарию к 2050 г. в худшем варианте существенно сокращается сток углерода, а в более благоприятном случае он сокращается в 1,35 раза. Наиболее проблемная ситуация складывается в секторе, на который многие возлагают особые надежды – «землепользование, изменение землепользования и лесное хозяйство». Вклад сектора «землепользование, изменение землепользования и лесное хозяйство» (ЗИЗИЛХ) в общий прирост нетто-выбросов ПГ в 2017-2050 гг. в базовом сценарии равен 49-78%.

Рисунок 10.53 – Динамика антропогенных выбросов ПГ во всех секторах для базового сценария

* ППИП – промышленные процессы. ЗИЗИЛХ – землепользование, изменение землепользования и лесное хозяйство. Для этого параметра даны два варианта.

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Согласно Указу Президента Российской Федерации № 752 от 30 сентября 2013 г., в 2020 г. объем выбросов парниковых газов не должен превышать 75% объема выбросов 1990 г. Россия представила свой национально определяемый вклад (NDC), в котором указала, что целью ограничения антропогенных выбросов парниковых газов в Российской Федерации к 2030 г. может быть показатель, равный 70–75% выбросов 1990 г., при условии максимально возможного учета поглощающей способности лесов. Обязательство принято в масштабе всей экономики и, в частности, для всех секторов: энергетика; промышленные процессы и использование продукции; сельское хозяйство; землепользование, изменение землепользования и лесное хозяйство; отходы. Указано также, что величина NDC будет достигнута без использования международных рыночных механизмов.

При развитии по базовому сценарию (рис. 10.56):

• обязательство по снижению выбросов на 25% к 2020 г. выполняется с большим запасом при учете стоков в секторе ЗИЗИЛХ и с определенным запасом без учета этого сектора.^[50] Выбросы в секторе «энергетика» также не превышают 75% от уровня 1990 г.;

• обязательство по снижению выбросов на 25-30% к 2030 г. также выполняется с запасом при учете стоков в секторе ЗИЗИЛХ и проходит с небольшим запасом в секторе «энергетика». Во всех секторах, но без учета стоков в ЗИЗИЛХ, траектория выбросов укладывается в ограничение по нижнему показателю (-25%), но не укладывается в ограничение по верхнему показателю (-30%);

• поскольку в базовом сценарии учитываются довольно оптимистичные допущения о темпах экономического роста, риски невыполнения обязательств по Парижскому Соглашению в принятой Россией формулировке (с максимальным учетом поглощающей способности лесов) даже при ограниченных мерах по низкоуглеродному регулированию практически равны нулю;

• риски невыполнения обязательств в 2030 г. формируются только в случае исключения поглощающей способности лесов при оценке динамики нетто-выбросов. В этом случае для выполнения обязательств по Парижскому Соглашению потребуется контроль за величиной выбросов ПГ от крупных эмитентов;

• Парижское соглашение предусматривает необходимость ужесточения националь­ных обязательств по ограничению выбросов ПГ каждые 5 лет. При заданных темпах роста экономики, при отказе от реализации дополнительных мер политики и при опоре только на уже действующие меры Россия не сможет брать на себя более жесткие обязательства на 2040 г. и на 2050 г., особенно если стоки углерода в лесах будут сокращаться в соответствии с пессимистическими прогнозными оценками;

• при развитии по базовому сценарию Россия может сохранить обязательство ограничения выбросов уровнем 70-75% от уровня 1990 г. при максимальном учете поглощающей способности лесов, но существует вероятность превышения не только нижней границы этого обязательства при существенном сокращении стока выбросов ПГ;

• такой риск нивелируется при условии: (а) ограничения площади сплошных рубок уровнем базового сценария Стратегии развития лесного комплекса и принятия мер для нейтрализации динамичного сокращения стоков в леса; (б) задания обязательств России не на конец периода (2050 г.), а в форме среднегодового углеродного бюджета за пять лет (2045-2050 гг.) подобно тому, как принимались обязательства в рамках Киотского протокола;

• если сектор ЗИЗИЛХ не учитывать, то при сохранении выбросов от энергетического сектора устойчиво ниже 70% от уровня 1990 г. динамика выбросов ПГ определяется в таких секторах, как промышленные процессы, сельское хозяйство и отходы. Существует вероятность, что за счет этих секторов выбросы ПГ в 2030 г. превысят уровень 70% от значения 1990 г. То есть для всех секторов без ЗИЗИЛХ обязательство по снижению выбросов ПГ на 25-30% к 2030 г. выполняется только по нижней планке. Надежных долгосрочных прогнозов по этим секторам (промышленные процессы, сельское хозяйство и отходы) в России нет. Степень неопределенности динамики выбросов ПГ от этих секторов выше, чем для сектора «энергетика». Мерам по снижению выбросов в этих секторах следует уделить особое внимание. В базовом сценарии они сдерживают возможности по ограничению суммарных выбросов (без учета стоков углерода в лесах);

• при оптимистичном варианте базового сценарии по захвату углерода лесами выбросы ПГ из всех источников до 2050 г. будут устойчиво ниже 61% от значения 1990 г. В этом случае Россия может: (а) сохранить принятые по Парижскому соглашению на 2030 г. обязательства до 2050 г. или (б) медленно их повышать до диапазона 35-40% в среднем за 2045-2050 гг.

Рисунок 10.54 – Динамика антропогенных выбросов ПГ во всех секторах для базового сценария (доля от уровня 1990 г.)

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.
Таблица 10.18 – Динамика антропогенных выбросов ПГ во всех секторах для базового сценария

*Доля в суммарных выбросах без ЗИЗИЛХ
Источник: Данные за 1990-2017 гг. – Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

В 2000-2008 гг. в России ярко проявился декаплинг – динамичный рост ВВП при практической стабилизации нетто-выбросов ПГ и значительном снижении «углеродо-емкости» ВВП (на 37%). В период медленного роста (2009-2018 гг.) «углеродоемкость» варьировала вокруг практически стабильного значения (рис. 10.55), поэтому выбросы ПГ росли почти так же, как и ВВП. На перспективу в базовом сценарии ВВП в 2016-2050 гг. увеличивается в 2,45 раза. Выбросы растут намного медленнее, но обеспечить полный декаплинг не удается даже при том, что «углеродоемкость» ВВП снижается на 37-48% (от уровня 2015 г.).
Рисунок 10.55 – Динамика ВВП, нетто-выбросов ПГ и «углеродоемкости» ВВП для базового сценария

Источник: Данные за 2000-2017 гг. – Росстат и Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990-2017 гг. Москва 2019. Прогнозные оценки - ЦЭНЭФ-XXI.

Кумулятивное снижение выбросов ПГ от уровня 1990 г. к 2050 г. достигает уровня 75-86 млрд т СО2экв., то есть дополнительно за 2018-2050 гг. Россия снижает кумулятивные выбросы еще на 35-46 млрд т СО2экв. В итоге, даже в базовом сценарии в 1991-2050 гг. Россия снижает выбросы в объемах, близких к двухгодовой эмиссии всех ПГ сектором «энергетика» всех стран мира (рис. 10.56).
Рисунок 10.56 – Кумулятивное снижение нетто-выбросов ПГ от уровня 1990 г. в базовом сценарии

Источник: ЦЭНЭФ-XXI.

Кумулятивно в 2018-2050 гг. более 18 млрд т СО2экв составят выбросы ПГ, воплощенные в экспорте российских товаров. В 2050 г. только по перечню наиболее энергоемких и углеродоемких товаров воплощенные в экспорте российских товаров выбросы составят 366 млн т СО2экв. На долю прочих экспортных товаров приходится еще около 50 млн т СО2экв. С учетом этого нетто-выбросы от потребления товаров и услуг на территории России в 2050 г. снижаются до 1449-1858 млн т СО2экв.

---

1. Определение нефтегазового ВВП дано в ряде работ, включая И.А. Башмаков. Ненефтегазовый ВВП как индикатор динамики российской экономики //Вопросы экономики. №5. 2006. С. 78-86. ↩︎

2. А. Широв. ENERGY SECTOR IMPACTS ON THE ECONOMIC GROWTH IN RUSSIA: OIL CASE. INSTITUTE OF ECONOMIC FORECASTING. RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCE. Презентация на форуме «Нефтегазовый диалог» 13.11.2018. ↩︎

3. В других вариантах прогноза ООН численность населения заметно снижается: до 130 и даже
   до 120 млн чел. к 2050 г. ↩︎

4. В 2000-2018 гг. грузоемкость ВВП (без трубопроводного транспорта) снизилась на 5%. Грузооборот всех видов транспорта, кроме железнодорожного и трубопроводного, в 2000-2018 гг. вырос только на 8% при росте ВВП в 1,8 раза. ↩︎

5. Постановление Правительства РФ от 2 июня 2014 г. № 506-12 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Развитие атомного энергопромышленного комплекса». ↩︎

6. Баркин О. Финансирование инвестиционных проектов ВИЭ. Предложения по договорной конструкции механизма поддержки на ОРЭМ на новом этапе. Финансовые и фискальные механизмы поддержки. Международный форум по возобновляемой энергетике «ARWE 2019». Ульяновск. Май 2019. ↩︎

7. Баркин О. ПЕРСПЕКТИВЫ ВОЗОБНОВЛЯЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ ЭНЕРГИИ В РОССИИ. Предложения для новой программы поддержки на оптовом рынке. Международный форум по возобновляемой энергетике «ARWE 2019». Ульяновск. Май 2019. ↩︎

8. «Русгидро» предложило проект ввода 420 МВт новой мощности на Артемовской ТЭЦ-2 стоимостью 91,2 млрд руб., или 217 тыс. руб./кВт-ч. ↩︎

9. Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации. Государственный доклад. О СОСТОЯНИИ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ МИНЕРАЛЬНО-СЫРЬЕВЫХ РЕСУРСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В 2016 И 2017 ГОДАХ. М. 2018. ↩︎

10. За последние 10 лет средний дебит скважин по всем месторождениям снизился на 13%; удельные капитальные затраты выросли в 2,8 раза, а себестоимость добычи – в 2,4 раза. www.ipgg.sbras.ru/ru/news/pochti-polovina-dobyvaemoj-v-rossii-nefti-javljaetsja-lgotnoj-19082019. ↩︎

11. www.ipgg.sbras.ru/ru/news/pochti-polovina-dobyvaemoj-v-rossii-nefti-javljaetsja-lgotnoj-19082019. ↩︎

12. Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации. Государственный доклад. О СОСТОЯНИИ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ МИНЕРАЛЬНО-СЫРЬЕВЫХ РЕСУРСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В 2016 И 2017 ГОДАХ. М. 2018. ↩︎

13. До 65-80 долл./т летом-осенью 2019 г. https://tradingeconomics.com/commodity/coal. ↩︎

14. Затраты и выгоды низкоуглеродной экономики и трансформации общества в России. Перспективы до и после 2050 г. П/р И.А. Башмакова. М., ЦЭНЭФ. 2014. ↩︎

15. Индекс энергоэффективности равен отношению объемов переработки нефти по разным технологиям, взвешенным по параметрам энергоемкости, равным лучшим мировым показателям, к этим же объемам, взвешенным по фактическим удельным расходам энергии. ↩︎

16. На российских алюминиевых заводах компании «ОК РУСАЛ» среднее значение удельного техноло­гического расхода электроэнергии на производство 1 тонны алюминия составляет 15623-15334 кВт-ч. ↩︎

17. Пассажирооборот автомобильного транспорта показан в Стратегии без легковых автомобилей. ↩︎

18. КоммерсантЪ. 13.09.2019. ↩︎

19. Грузооборот только коммерческих перевозок транспортных предприятий. Он не учитывает грузовики предприятий и частных лиц. ↩︎

20. В 2000-2018 гг. грузоемкость ВВП (без трубопроводного транспорта) снизилась на 5%. ↩︎

21. Добыча угля растет на 41,6%, нефти – на 1,1%, первичной переработки нефти – на 1,7%. ↩︎

22. Существует близкий прогноз UBS роста доли каршеринга до 7% к 2030 г., а парка беспилотных такси – до 59 тыс. КоммерсантЪ. 13.09.2019. ↩︎

23. В реальной эксплуатации, по нашим оценкам, доля в парке автомобилей, выбросы токсичных и вредных веществ которых будут соответствовать экологическим классам Евро-4 и ниже, будет составлять 10-15%. ↩︎

24. В данном прогнозе не учитывались косвенные выбросы ПГ, связанные с развитием транспортной инфраструктуры – прогнозом протяженности автомобильных дорог общего пользования. ↩︎

25. Эдер Л.В., Филимонова И.В., Немов В.Ю., Проворная И.В. Прогнозирование энерго- и нефтепотребления автомобильным транспортом в регионах Российской Федерации // Экономика региона. — 2017. — Т. 13, вып. 3. — С. 859-870. ↩︎

26. Yu. Trofimenko et al. 2018. Problems and prospects of sustainable low carbon development of transport in Russia. IOP Conf. Ser.: Earth Environ. Sci. 177 012014 ↩︎

27. ЦЕНТР ЭНЕРГОЭФФЕКТИВНОСТИ – XXI ВЕК. (ЦЭНЭФ-XXI). Разработка методологии расчета сокращения объёма выбросов парниковых газов по итогам инвестиций в энергоэффективность в жилищном секторе в России. Выполнено по контракту с IFC. Проект по стимулированию инвестиций в энергоэффективность в жилищном секторе в России. Москва, июнь 2018. ↩︎

28. При подготовке приказа Минстроя РФ №1550/пр в его первой редакции была представлена таблица с конкретными значениями повышения сопротивления теплопередаче наружных ограждений с 2018 г. согласно постановлению Правительства РФ от 20 мая 2017 г. № 603, но при утверждении приказа эта таблица была исключена. ↩︎

29. Г.П. Васильев. Эффективная теплозащита – дань моде или экономическая необходимость? Энергосбережение № 6, 2011 г., стр. 14-23; А.С. Горшков. Об окупаемости инвестиций на утепление фасадов существующих зданий. Энергосбережение № 4, 2014 г., стр. 12-19; И.А. Башмаков, А.Д. Мышак. Оптимизация энергоэффективности зданий на основе оценки стоимости жизненного цикла. Энергосовет № 3, 2015 г., стр. 55-62, Энергосовет № 4, 2015 г., стр. 45-50, Энергосовет № 5, 2015 г., стр. 49-52; И.Н. Ковалев, Ю.А. Табунщиков. Особенности оптимизации толщины утеплителя наружных стен зданий. Системные аспекты. Энергосбережение № 8, 2017 г., стр. 22-32. ↩︎

30. Для проверки достоверности сценарных условий были проведены сравнения с зарубежными странами как по обеспеченности площадями этих зданий на душу населения, так и по структуре зданий сферы услуг разного назначения. По учреждениям образования для России в 2019-2050 гг. получается показатель примерно 2 м2/чел. Есть много стран, у которых этот показатель как ниже, так и выше. По учреждениям здравоохранения для России показатель равен 0,8 м2/чел., что немного выше значений для отдельных стран. По организациям торговли для России получается показатель 1,8-2,0 м2/чел., что близко к среднему уровню других стран. Что касается офисов, то Россия имеет сравнительно низкое значение – 0,5-0,6 м2/чел. В целом, полученные оценки площадей сферы услуг можно считать вполне удовлетворительными. ↩︎

31. Башмаков И.А. Какова площадь российских зданий и сколько энергии они потребляют? // Журнал руководителя и главного бухгалтера ЖКХ. № 5, 2015. ↩︎

32. Объем захоронения на неконтролируемых свалках оценен составителями кадастра на основе численности населения, не охваченной системами вывоза ТБО, и оценки образования отходов на единицу населения. ↩︎

33. https://p.dw.com/p/2wEo5. ↩︎

34. установлен распоряжением Правительства Российской Федерации от 25.07.2017 № 1589-р ↩︎

35. Инвентаризация только крупнейших легальных объектов размещения ТКО (865 объектов, на которых ежегодно захоранивается 24,6 млн т) показала, что на них образуется 1715 млн м³ свалочного газа в год, а метана в его составе – 858 млн м³ в год. При прямом попадании в атмосферу это эквивалентно выбросам 2,5 млн т СО₂ в год. Государственный Совет Российской Федерации. Доклад «Об экологическом развитии Российской Федерации в интересах будущих поколений». Москва, Кремль. 2016. ↩︎

36. Федеральная целевая программа «Сохранение и восстановление плодородия почв земель сельскохозяйственного назначения и агроландшафтов как национального достояния России на 2006-2010 годы», приказ Правительства Москвы от 20 февраля 2006 года. ↩︎

37. A.A. Romanovskaya, V.N. Korotkov, P.D. Polumieva, A.A. Trunov, V.Yu. Vertyankina, R.T. Karaban. Greenhouse gas fluxes and mitigation potential for managed lands in the Russian Federation. // Mitigation and Adaptation Strategies for Global Change. — 2019. ↩︎

38. A.A. Romanovskaya, V.N. Korotkov, P.D. Polumieva, A.A. Trunov, V.Yu. Vertyankina, R.T. Karaban. Greenhouse gas fluxes and mitigation potential for managed lands in the Russian Federation. // Mitigation and Adaptation Strategies for Global Change. — 2019. ↩︎

39. Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Честных О.В. РОБУЛ-М: новое средство прогноза углеродного бюджета лесов // Леса России: политика, промышленность, наука, образование. Материалы второй международной научно-технической конференции. Том 2. СПб.: СПбГЛТУ, 2017. С. 125-128; Замолодчиков Д.Г., Иванов А.В. Ретроспективная оценка и прогноз углеродного баланса лесов Приморского края // Аграрный вестник Приморья. 2018. № 3. С. 62-65. ↩︎

40. Лесной кодекс Российской Федерации. М.: Эксмо, 2007. 92 с. ↩︎

41. Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Краев Г.Н. Динамика бюджета углерода лесов России за два последних десятилетия // Лесоведение. 2011. № 6. С. 16-28; Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Шуляк П.П., Честных О.В. Влияние пожаров и заготовок древесины на углеродный баланс лесов России // Лесоведение. 2013. № 5. C. 36-49. ↩︎

42. Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов не регулируемых Монреальским протоколом за 1990–2017 гг. Часть 1. М., 2019. 471 с. ↩︎

43. Там же. ↩︎

44. Стратегия развития лесного комплекса Российской Федерации до 2030 года. Утверждена распоряжением Правительства Российской Федерации от 20 сентября 2018 г. № 1989-р. ↩︎

45. Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Краев Г.Н. Динамика бюджета углерода лесов России за два последних десятилетия // Лесоведение. 2011. № 6. С. 16-28; Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Шуляк П.П., Честных О.В. Влияние пожаров и заготовок древесины на углеродный баланс лесов России // Лесоведение. 2013. № 5. C. 36-49. ↩︎

46. Национальный доклад о кадастре антропогенных выбросов из источников и абсорбции поглотителями парниковых газов, не регулируемых Монреальским протоколом, за 1990 – 2017 гг. Часть 1. М., 2019. 471 с. ↩︎

47. Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Коровин Г.Н., Гитарский М.Л., Блинов В.Г., Дмитриев В.В., Курц В.А. Бюджет углерода управляемых лесов Российской Федерации в 1990-2050 гг.: ретроспективная оценка и прогноз // Метеорология и гидрология. 2013. № 10. С. 73-92; Замолодчиков Д.Г., Грабовский В.И., Курц В.А. Управление балансом углерода лесов России: прошлое, настоящее и будущее // Устойчивое лесопользование. 2014. № 2. С. 23-31. ↩︎

48. В Прогнозе развития лесного сектора Российской Федерации до 2030 года (ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ И СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ. Рим, 2012) указано, что во всех сценариях запас древесины в лесах выходит на полку к 2030 г., то есть прирост запаса древесины резко сокращается по сравнению с периодом 2000-2015 гг. ↩︎

49. Башмаков И. Повышение энергоэффективности и экономический рост // Вопросы экономики. 2019. № 10. ↩︎

50. При условии что методика инвентаризации выбросов ПГ не будет существенно меняться. ↩︎