Механизмы «углеродной корректировки на границе» и сотрудничество по Статье 6 ПС

В конец, к документам и материалам

---

В феврале 2021 г. Европейский парламент рассмотрел и представил на обсуждение концепцию (Towards a WTO-compatible EU carbon border adjustment mechanism – CBAM) введения механизма пограничной коррекции.^[1] Многие параметры механизма CBAM еще не определены.

Нынешнее видение включает возможность для экспортера доказать низкий углеродный след своей продукции (система бенчмаркинга) и используемой при ее производстве электроэнергии и коррекции ставки CBAM на внутренние цены на углерод.

• Запуск – не позднее 2023 г.

• Этапы развития:

• пилотный CBAM для электроэнергетики и наиболее энергоемких промышленных продуктов: цемент, сталь, алюминий, нефтепереработка, бумага, стекло, химикаты и удобрения;

• возможное распространение на все продукты/товары, включенные в ETS;

• охват всего импорта, включая промежуточные и конечные продукты в цепочках создания стоимости;

• Возможны географические исключения: для наименее развитых и малых островных государств;

• Охват источников выбросов:

• выбросы категории 1;

• выбросы категории 2. ЕП считает такой охват предпочтительным с учетом углеродоемкости производства электроэнергии в странах-экспортерах на уровне страны в целом или, при наличии данных, на уровне источников электроэнергии.

• до отмены бесплатного выделения квот в рамках ЕСТ облагаться должна только разница между удельными выбросами экспортера и бенчмарками ЕСТ;

• выбросы категории 3, содержащиеся во входных товарах (например, выбросы, содержащиеся в стали, при производстве стальных труб).

• Подход к определению удельных выбросов: на основе прозрачных оценок бенчмарков удельных выбросов на уровне отдельных установок экспортеров (с возможностью обоснования их уровней по методикам ЕС) или, при отсутствии необходимых данных, – с использованием среднемировых показателей углеродоемкости отдельных продуктов для конкретных методов производства;

• Инструменты: от пограничного налога до включения в ЕСТ. Уровень стоимостной нагрузки должен соответствовать нагрузке на компании ЕС. Происходит активное обсуждение изменений в ЕСТ после 2030 г.;

• Избежание двойной уплаты цены на углерод означает использование разницы в ценах на углерод в рамках CBAM;

• Использование доходов: для поддержки внутренних мер ЕС по снижению выбросов и (или) в целях финансирования борьбы с изменением климата в наименее развитых и малых островных государствах.

Для минимизации потерь от введения CBAM необходимо:

• Создать систему бенчмаркинга по уровню углеродоемкости промышленной продукции;

• Снижать углеродоемкость промышленной продукции;

• Снижать углеродоемкость производства электрической и тепловой энергии;

• Вводить механизмы с ценой на углерод.

Дополнительное ужесточение мировой климатической политики может вызвать сокращение темпов прироста ВВП России примерно на 0,1-0,3 п.п. к 2030 г. и на 0,2-1,4 п.п. в 2035-2050 гг.^[2]

Динамика доходов от нефти и газа все в меньшей степени влияет на рост ВВП. Для его ускорения нужны новые драйверы

Реализация перечисленных выше рисков чревата:

• оттоком капитала из России и снижением финансирования предприятий и организаций, разрабатывающих и внедряющих традиционные технологии, ведущих добычу и переработку ископаемого топлива, строительство топливных электростанций и осуществляющих другие виды деятельности с высоким уровнем углеродного следа;

• снижением привлекательности российских компаний для инвесторов из-за низкого качества раскрытия информации об их воздействии на окружающую среду и (или) производства продукции из источников, не соответствующих критериям экологической устойчивости.

Важным шагом может быть введение для корпораций и компаний обязательного порядка регулярной публикации аудируемых независимой стороной нефинансовых отчетов об устойчивом развитии

Для этого необходима большая работа по:

• созданию соответствующей инфраструктуры: верификации, выпуска зеленых облигаций, соответствующих международным стандартам и принципам;

• созданию признаваемых международным сообществом регистров низкоуглеродных проектов;

• включению социальной стоимости выбросов ПГ при оценке инвестиционных проектов. Возможно, как в Китае, введение требований к минимальной доле “зеленых” инвестиций и кредитов в общем портфеле и мер, позволяющих повышать эту долю;

• повышению качества системы учета выбросов в России и оценки “углеродного следа”.

Целям защиты интересов национальных производителей углеродоемкой продукции в плане смягчения рисков могли бы служить:

• учет фактора “зеленой” трансформации мировой экономики в стратегии экспорта российских энергоносителей, в т.ч. угля;

• продвижение на европейском рынке идеи о том, что российский трубопроводный газ менее углеродоемок, чем СПГ.

Россия (в коалиции с партнерами по БРИКС) могла бы выступить в роли инициатора корректировки международных принципов оценки климатической ответственности

• На основе концептуализации и формализации принципов учета выбросов ПГ “от потребления” наряду со сложившимся подходом к оценке климатической ответственности стран на основе территориальных выбросов (или выбросов “от производства”).

• Это позволило бы снизить уровень климатической ответственности России примерно на 300-400 млн т СО_2экв.

• Eсли территориальные выбросы ПГ в России в 2017 г. были на 49% ниже уровня 1990 г., то “углеродный след” России в 2017 г. оказался на 58% ниже уровня 1990 г.

---

1. REPORT towards a WTO-compatible EU carbon border adjustment mechanism (europa.eu) ↩︎

2. При сокращении экспорта углеводородов на 90% в 2050 г. среднегодовые темпы роста ВВП России снижаются на 1,4%, при том что введение налога на углерод в России на уровне 10 долл./тСО_2экв. в 2030 г. с постепенным его повышением до 50 долл. в 2050 г. приводит к торможению роста только на 0,07%, а ускоренное развитие ВИЭ дает ускорение экономике на 0,27%. Б. Порфирьев, А. Широв, А. Колпаков. 2020. Стратегия низкоуглеродного развития: перспективы для экономики России. ИНП РАН. Стратегия низкоуглеродного развития: перспективы для экономики России - ИНП РАН (ecfor.ru) ↩︎